Месье

Хозяин поджидал жильца в прихожей, чтобы с порога познакомить с женой и сыном. Хорошо, хорошо, сказал Месье, озабоченный более насущными проблемами: внизу в такси остались его чемоданы, и кто-то должен был за ними спуститься. Людовик не запрыгал от восторга, нет, но все же поплелся нехотя вслед за Месье, с небрежной ленцой помог шоферу выгрузить багаж и в два приема отволок наверх.

У себя в комнате Месье снял с постели кружевное покрывало, сложил вдвое, развязал галстук и растянулся поверх одеяла. Затем он исхитрился без помощи рук сбросить ботинки, и они со стуком грохнулись на пол. Некоторое время он лежал, радуясь тому, что у него больше нет соседа, раскинув руки и не дыша, то есть дыша, но самую малость.

У нас завтра опрос по физике, сказал Людовик от самой двери. Он положил учебник на кровать, прошел, не глядя на Месье, к окну и удрученно в него уставился. Чуточку помедлив, Месье сел, закурил сигарету (его начинало пугать собственное спокойствие) и поинтересовался, по какой теме опрос и что надо повторять. Всякое движение относительно, ответил тот. Месье затянулся, раскрыл учебник и спросил: это что, параграф такой? Разумеется, параграф, сказал Людовик, задач нет.

Да, разумеется, согласился Месье. Он быстро пролистал учебник, нашел указанный раздел и стал читать. Всякое движение относительно. Это заглавие, прокомментировал он, ты хоть понимаешь, что оно значит? Чего ж тут не понимать, ответил Людовик, всякое движение относительно, вчера в классе делали. Значит, так, продолжал Месье, если в некоторой системе отсчета существует движущаяся точка, недостаточно указать, что она находится там-то, надо еще знать, когда она там находится. Таким образом, время, с точки зрения физики, имеет двоякое значение: длительности, с одной стороны, то есть промежутка времени между началом и концом наблюдаемого явления, и, во-вторых, даты, то есть времени, когда действие имеет место. Повтори, сказал Месье. Прямо сейчас? - спросил Людовик, не отрываясь от окна. А ты как думал? ответил Месье. И пока Людовик лицом к окну бубнил, что длительность - это промежуток между началом и концом, а дата - время, когда что-то происходит, Месье бесшумно выскользнул из комнаты и крадучись покинул квартиру. Спустившись вниз и выйдя на улицу, он встал на тротуаре против дома и увидел в окне Людовика, твердящего урок (эх, люди, люди!).

Месье неподвижно стоял посреди тротуара, скрестив руки на груди, и только что не улыбался. А вдруг, увидев Месье перед собой на улице, в то время как тому подобало бы находиться у него за спиной, в комнате, Людовик, у которого голова пойдет кругом, вообразит, что Месье, будучи статичным по определению, мгновенно перемещается в пространстве и что его энергия, подобно жульнической энергии электрона, способна в некоторый момент совершить дискретный скачок, однако предвидеть, когда это произойдет, невозможно, поскольку, по мнению Копенгагена, нет никаких оснований полагать, что скачок осуществится в тот, а не иной момент. Впрочем, Людовик, вероятно, ничего такого не подумает (нет в программе).

Потом Месье слонялся по кварталу, бродил без цели по улицам. Там осмотрел на витрине пластинки, там джемперы и наконец приобрел ботинки. Почему нет? Из магазина он вышел в глубокой задумчивости, купил в киоске на площади газету и зашел в кафе с обувной коробкой под мышкой.

Кафе было почти пустым, Месье облюбовал укромную нишу и сел на потертую, потрескавшуюся бурую банкетку. Затем развернул многочисленные слои папиросной бумаги, в которую были упакованы ботинки, достал их из коробки, надел один на руку и некоторое время разглядывал его в профиль. Потом сложил все, как было, поставил коробку рядом с собой, заказал пива и раскрыл газету. За столиком возле телефонной кабинки сидели двое с потерянным видом, и младшего из них, озабоченно озиравшегося вокруг, Месье заподозрил, еще когда вошел: сейчас пристанет с какой-нибудь просьбой или, хуже того, захочет денег стрельнуть. Тот и в самом деле вскоре подошел к Месье и спросил, нет ли у него чем писать. Месье задумался, закрыл газету и ответил "нет". Ручка у меня есть, добавил он, но я ее никому не даю, такое у меня правило (правил Месье устанавливал для себя немного, но строго их придерживался). Юноша выглядел таким расстроенным, что Месье все-таки достал ручку из внутреннего кармана пиджака и сказал примирительно, что, если ему дадут бумагу, он запишет необходимое своей рукой. Вот и отлично, обрадовался молодой человек, подсел к Месье на банкетку и позвал пожилого расположиться за столиком напротив них. Тут у нас надолго, пояснил он.