Месье, сделайте мне больно

На самом деле это делал я, они просто отдавали мне свои досье, чтобы я их сжег, потому что начальник мне симпатизировал, и им казалось, что так будет надежнее. Таким образом, благодаря мне они могли больше времени посвятить здоровью, анализам, заполнению бланков социального обеспечения, походам за лекарствами или еще чему-нибудь в этом роде. А я не умел говорить «нет», так что даже завистники меня полюбили. Очень быстро дело приняло широкий размах. С делами вообще больше не работали. Они все отправлялись прямиком в мой камин. Неприятность состояла в том, что преподаватели перестали получать зарплату. Они принялись выдвигать протесты, составлять петиции и устраивать демонстрации на улицах. Какой поднялся шум! Взялась за дело пресса. В «Монд»,а это серьезная газета, даже дали заголовок «БЕДЛАМ НА УЛИЦЕ КЮРЬЯЛЬ». [16]Там в то время находился офис нашей службы, теперь его разместили в похожем на сейф здании в двадцатом округе. Ко мне пришла слава, я подумал о Герострате, человеке, который разрушил храм Эфеса Мне вспомнилось о нем только это. Один коллега рассказал мне его историю. Я понял, что поступал так же, и мне это понравилось. Он сжег одно из семи чудес света, а я предавал огню. Отдел преподавательского состава, обращал в пепел его внутренности и все, что было в его чреве. Когда я поразмыслил над этим, то сказал себе, что, в сущности, поступал так же, как и мои коллеги в отношении своего здоровья, я тоже очищал от внутренней грязи.

Я изумленно слушал его. Был ли он таким же сумасшедшим, как и Макс Монтиньяк? Страдающим другой манией, и тем не менее безумным. Я читал в «Монд»эту статью. Это было несколько лет назад. Может, он тоже ее прочитал и сочинял на заданную тему? А возможно, насмехался надо мной? Тем не менее, я ему не верил. Как и Макс, он, должно быть, занимая меня болтовней, пытался привести разговор туда, куда хотел.

Прежде чем продолжить рассказ, он заказал еще порцию рома.

– Конечно, в конце концов обнаружили, что я был всему причиной, и меня выгнали. Начальник ничего не смог для меня сделать. Впрочем, и не пытался. Его перевели в другую службу, а я предстал перед административным судом. Им было наплевать, что у меня больше денег, чем у них. Они с треском выбросили меня на улицу. Ни пособия, ни пенсии – ничего. Как с работой Деда Мороза вчера, только еще серьезнее. Этим могло бы все и закончиться, но удача от меня отвернулась.

Он посмотрел на стакан, который только что поставили перед ним:

– После увольнения я не знал, что делать. Я все носился с этой идеей Герострата, которая крутилась у меня в голове. Сознание того, что я был остановлен на таком благородном пути, не давало мне покоя. Нужно было воскресить Герострата, но я не знал, как. Однажды я смотрел телевизор и что же увидел? Типа, который сжег пятисотфранковую банкноту. Просто так! Он разговаривал с журналистом, затем внезапно вынул из кармана Паскаль [17]и спалил его. Я был уязвлен. Пятьсот франков, нужно признать, что это производит эффект! И более сильный, чем досье учителя или всякого рода преподавательскою состава.Это было откровение Вот в чем заключалась великая миссия Герострата! Я тут же побежал в свой банк. После покупки квартиры с камином и различных расходов у меня на счету оставалось больше пятнадцати миллионов. Я захотел получить их. Сначала они противились. Пожелали узнать о причинах. У меня возникли проблемы? Мне больше не нравился мой банк? Я хотел его сменить? Подумали даже о похищении кого-нибудь из членов моей семьи или о шантаже. Вымогательство, можешь себе представить! Предложили обратиться в полицию и еще не знаю что. Но я не дал этим типам себя запугать – я был богаче, чем они, и потребовал свои деньги. Через неделю (срок, назначенный банком для их выдачи) я получил свои пятнадцать миллионов в новеньких паскалях. Набор для сжигания, если хотите. Я привез их домой и провел потрясающие вечера, согреваясь пятитысячными пачками, которые небрежно кидал в камин. Как богатый вельможа, чувствительный к холоду. Дойдя до этого места в рассказе, он остановился, чтобы снова посмотреть на свой стакан, к которому, в отличие от предыдущих, еще не притронулся. Он улыбался. Счастье мифомана или извращенного человека? Может, потому, что он только что говорил о вымогательстве, мне в голову пришла идея, что он готовит плацдарм. Какой бы безумной не была эта история о миллионах, выигранных в лотерею и сожженных в камине, она могла быть способом дать мне понять, что ему нужно, из чего разжигать свое яркое пламя.

Как будто для того, чтобы подтвердить эту гипотезу, он через стекло кафе показал мне на вновь начавший падать снег.

– Жалко, что у меня больше ничего нет, сейчас погода как раз располагает к тому, чтобы разжечь яркий и сильный огонь.

На этом он поднес стакан с ромом ко рту и залпом опрокинул его в себя, как и предыдущие.