Мешают ли джинсы спасению. Опыт современной апологетики

Прежде всего мы должны будем констатировать, что современная наука возникает (формируется, оформляется – как угодно) именно в христианской цивилизации. Предпосылки к возникновению науки, отдельные открытия и изобретения были, конечно, и в Древнем Египте, Древнем Китае, Древней Греции, и на средневековом арабском Востоке, но современная наука – это феномен, оформившийся в начале Нового времени в западной христианской цивилизации. Другой науки у нас нет. И это тот самый случай, когда можно сколь угодно ругать пресловутый европоцентризм и искать альтернативы, но все они будут ненаучными.

Итак, возникновение современной (или новой, как ее называли на заре Нового времени) науки в христианской европейской культуре есть фундаментальный факт, который требует серьезного осмысления. Означает ли он, что возникновение науки было запланировано христианской цивилизацией? Полагаю, что нет, как не было запланировано протестантским сознанием и возникновение капитализма, что убедительно показал М. Вебер. Однако, как не менее убедительно продемонстрировал он же, именно сформированное протестантизмом принципиально новое отношение к труду, его результатам и цели во многом обусловило возникновение последнего.

Именно так было и с наукой. С распространением христианства в сознании западного человека утвердились общемировоззренческие принципы, которые позволили с течением времени окончательно оформить тот культурный феномен, который мы сегодня именуем наукой или современной наукой. Каковы те изменения и какова та почва, которая была удобрена христианством и на которой возросли плоды интеллекта?

Во-первых, христианство категорически утверждает реальность существующего мира и происходящих и наблюдаемых в нем нами процессов. Вы скажете, что это же очевидно. На самом деле далеко не так очевидно, как представляется. Например, идея универсального движения, присущего мирозданию, принципиально не выводима из человеческого опыта и является, скорее, априорным суждением, чем эмпирическим фактом.

Как это связано с христианством? Символ Святого Духа, по интерпретации известного философа науки Кол лингву да³⁴, означает идею универсального движения (в христианском Символе Веры говорится об «исхождении» Духа от Отца)³⁵.

Важнейшим мировоззренческим изменением, появившимся благодаря христианскому богословию, стала, конечно, идея трансцендентности Бога. Античность не знает данной идеи. В античном сознании Космос есть некое высшее «божество», космос – это никем не сотворенная красота, гармония и порядок, в который все включено (и люди, и боги, и природа), которому все подчиняется и который, естественно, нельзя изучать, нельзя препарировать (чем, собственно, наука и занимается).

В христианстве же это «нельзя» сохраняется только по отношению к Самому Богу, Который, в силу трансцендентности, выносится за границы Космоса, за границу Пространства-Времени. Таким образом, демифологизированный христианством космос позволяет начать изучение себя.

Следующее важное следствие христианизации сознания математическое: для развития математического анализа, который является главным инструментом современной физики, необходимо принятие идеи актуальной бесконечности^Зб. А вот обоснование последней, как показывает анализ истории натурфилософских идей и математических открытий от Николая Кузанского до Галилея, Ньютона и Лейбница, было бы невозможно без исходной аксиомы Бога-Творца³⁷.

Кроме того, подобное античное видение устроения мира не позволяло соединить физику с математикой. Дело в том, что античность исходила из жесткого деления всех вещей на естественные и искусственные, из противопоставления мира космоса миру артефактов. Кроме того, четко различались мир вечного порядка и неизменных движений – надлунный мир – и мир непостоянства и изменчивости – подлунный.

Вследствие этого математика – подлинная, идеальная наука – изучала именно идеальные конструкции, поэтому применялась прежде всего в астрономии (надлунный мир). Физика же была неким способом констатации изменчивости мира подлунного. Поэтому физика занимается рассмотрением природы и сущности вещей, тогда как механика позволяет создавать то, чего в природе нет (вспомним противопоставление естественного и искусственного), и поэтому никак не может являться частью физики и быть связанной с нею³⁸. На невозможности их соединения настаивал, в частности, Платон, обосновывая это учением об идеях.

Новое время, исходя из утвердившихся на тот момент христианских догматов, коренным образом пересматривает взаимоотношения Бог – природа – человек. Наиболее излюбленной аналогией ученых Нового времени было отождествление природы с механизмом (отсюда потом возникает механистическая картина мира, которая, безусловно, стала не просто научной, но общекультурной моделью для Нового времени), отождествление естественного с искусственным (не по сути, конечно, и не структурно, но по способу функционирования, так сказать)³⁹.