Мешок историй

Прослышал где-то мужик, что, если пить водку наперстком, валит наповал – одной бутылки на компанию хватает. Решили проверить, благо дома одни остались.

Сели вдвоем поближе к дивану (чтоб не на пол падать), выпили по одному наперстку, по второму, по третьему… опрокинулись на диван, лежат, к себе прислушиваются: берет – не берет?.. А тут сосед зашел, смотрит: друзья «в отрубе», бутылка чуть початая стоит – надо догонять!

Хватил один стакан, второй – тут мужики опомнились, заревели:

– Ты что, обнаглел?! Весь эксперимент испортил!

Да уж поздно было.

Записала Алевтина Моленова, Вилегодский район Архангельской области

В архангельском порту, с досками на борту…

Этот случай был в архангельском порту, в шестидесятые годы, а в каком году – точно не помню. Под погрузкой лесом стоял теплоход «Мария Ульянова». А груженое судно всегда от причала оттаскивал буксир. Назывался буксир, по-моему, «Михаил Светлов».

И вот замешкались что-то на буксире или еще там чего, но только диспетчер разозлился и заорал в «матюгальник» на всю акваторию порта:

– Эй, «Михаил Светлов», а ну-ка оттяни «Марию Ульянову»!

И на берегу, и на судах весь народ впокатушку. Все ведь знают, что в простонародье означает слово «оттяни». А диспетчер еще раз:

– «Михаил Светлов», мать твою так! Оттяни «Марию Ульянову». Оттяни, говорю!

Диспетчера в тот день к парторгу портовскому вызывали, внушение сделали и даже выговор в личное дело занесли – за то, что опозорил славное имя Марии Ульяновой.

М. Братугин, г. Архангельск

Как поймать волка голыми руками?

Вы знаете, очень даже просто! Наши прадеды как, например, делали?

Ведь в старину-то волков было – не то что теперь, видимо-невидимо. Вон, почитайте сказки, рассказы и басни – что ни история, то волк. Даже поэты писали:

Вот из леса вышел волк,
Тявкнул тихо и замолк.
А потом из леса вышел
Злых волков огромный полк.

Волки ведь по ночам к самым деревням подходили, бывало, что и по деревням шастали, собак да скотину резали. Так вот, деревенские мужики делали засаду на волков, то есть ловушку.

Сначала они ставили высокий, диаметром всего с метр, частокол. Без окон и без дверей. Внутрь сажали живую овцу или барана. А вокруг этого частокола еще один частокол ставили. И между ними оставляли узкий-узкий проход, такой, чтобы волку в самый раз было пройти.

В этом частоколе мужики оставляли калитку, чтобы она внутрь отрывалась.

И вот, представьте себе, наступала ночь. Все люди уходили в деревню еще засветло. Овца в частоколе чувствовала себя одиноко и начинала блеять. Блеяние это слышал волк.

Он приходил к частоколу, бродил вокруг него, думая, как бы достать овцу. А частокол из сосновых да ольховых кольев был высокий – не перепрыгнуть.

Наконец, волк толкал носом калитку (она оставалась открытой) и попадал внутрь, между двумя частоколами. Он шел вдоль внутреннего частокола, огибая его, и упирался лбом в тыльную часть калитки. Калитка, само собой, закрывалась…

И волк всю ночь ходил по кругу между двумя частоколами. Ему ведь не повернуться, не развернуться, не выскочить никуда.

Иногда за ночь в ловушку набивалось три, четыре, а то и пять волков.

А утром приходили из деревни мужики и брали волков голыми руками.

А перепуганную до смерти овцу доставали из частокола и возвращали хозяину.

А. Росков

Голова Петровича

В начале шестидесятых годов в нашей Архангельской области стали колхозы объединять.

Ну вот, слили у нас в одно место три колхоза, руководящих работников назначили. За исключением техника-строителя – о такой должности у нас и не слыхали, а по разнарядке надо было ее вводить.

Ну, сперва думали, в техники-строители самого лучшего плотника Ефимыча поставить.

Но тут главбух запротестовал: а кто, говорит, дома строить будет?

И предложил кандидатуру Александра Петровича, колхозного пожарного.

У Петровича одной руки не было – на войне потерял, и с топором он не умел обращаться. Зато всегда на виду у начальства был, всегда мог поддакнуть в нужную минуту.

Ну вот, назначили Петровича техником-строителем. И он сразу все дело в свои руки взял. Чтобы без его разрешения никто – ни-ни! – не мог строить дом там, хлев или баню. Народ потихоньку и шел к нему за разрешениями.

Как-то обратились к Петровичу два брата Епифановых – банькой захотели обзавестись. Он долго их инструктировал: чтобы с дороги баню не было видно, чтобы окошко прорубили видом на огород, а не на деревню. И еще наказал:

– Чтобы окошко не больше моей головы было!

Ну вот, значит, протекло незаметно месяца три. Идет как-то вечерком Петрович по деревне – чуть навеселе, брюки – галифе, сапоги – со скрипом. Начальник, одним словом. Хотя и руководить не кем.

Идет Петрович мимо дома Епифановых и видит, что банька уже почти готова, сруб стоит, осталось крышу закрыть.