Месяц Аркашон

— А давайте устроим в Аркашоне, — вдруг заявляет Добрая Фея, — фестиваль уличных театров.

Мы все озадаченно молчим.

— А почему нет? Будущим летом. В каком-нибудь месяце без буквы «р». Или с буквой. Когда вы скажете. Деньги есть. Вы подберете артистов, разработаете программу… Чтобы разные эвенты — концерты, игры, что у вас там…

Пьер раззявил рот несколько шире, чем диктуют правила хорошего тона. Попка сделала вид, что разговор к ней отношения не имеет. Я почувствовал неловкость на фразе «деньги есть».

— Можно позвать Заику Сержа с дрессированными кроликами, — уже тараторит Пьер, — еще я знаю в Ницце прекрасных жонглеров, — и продолжает сыпать фамилиями и профессиями коллег, в частности упоминает некую блистательную Мэри по прозвищу Мультимедия.

Пухлая Попка встала, отошла в угол, где висит на стене дартс, и ловко всадила в мишень дротик. Женщина-кенгуру уже договорилась с Пьером, что он остается на две недели, производит ревизию всех площадок, где можно устраивать мероприятия фестиваля, начинает разговаривать с хозяевами об аренде… Да, и получает, разумеется, за это деньги. Пьер аж крякает. Попка зовет меня побросать хвостатые стрелки. Я встаю, беру стрелки из рук Попки. Первая, естественно, летит мимо. Но две другие неожиданно поражают цель в самый центр.

— Слушай ухом, — шепчет мне Пухлая Попка. — Рыбака там, может, и не было, как он говорит, хотя мне кажется, что он там был. Но может, и не было. Но она точно была.

— Кто?

— Ну кто, тетка эта твоя.

— Где была?

— Тогда, в Сент-Эмильоне…

У Пьера с Хозяйкой дела на мази. Обсуждают разнообразие аспектов клоунского поприща. Отец Пьера, оказывается, был мотоциклистом. И не простым, а гонщиком по вертикали. Разговор добрался аж до Юрия Гагарина, которого после полета превратили в цирковую лошадь. В потребу-для-толпы. Хозяйка говорит, что и ее муж мечтал полететь в космос. Она хочет заплатить за всех, но Попка встает на дыбы: «Пошерим!» Пьер не очень доволен ее принципиальностью.

— Ты мне говорила, что давно не видала Жерара…

— Давно. А что?

— Да так… — Я некоторое время помолчал, но потом решил не отступать. — Просто я знаю, что ты была на днях в Сент-Эмильоне.

— Откуда же ты это знаешь?

— Рассказали. У меня тоже есть свои… Морисы.

— Угу. Ну и мало ли что я делала в Сент-Эмильоне… Какое ты вообще имеешь право спрашивать, где я бываю, что я делаю?

Право я сегодня имел, что ли, психическое. После моих подвигов на Дюне Фея весь вечер ластилась ко мне, как белый пушистый зверек. Тащила меня, после того как я в Казино зашвырнул в себя семь текил подряд, под локоток домой. Дома бегала к бару за пивом. Вытирала меня полотенцем после душа. Не ушла после секса к себе, осталась со мной ночевать. Короче, я чувствовал себя главным. Сильным. Проснувшись глубокой ночью, раздвинул ей, спящей, ноги, вошел в нее быстро и грубо и трахал, пока не разбудил. Глаза она открыла в момент оргазма. Тут-то я и спросил ее про Сент-Эмильон. Застать, что ли, хотел врасплох. И право мое она оспаривала лишь на словах. И произнесены они вполне мирно. С таким сминающим ситуацию зевком: ты, дескать, дал маху, но фиг с тобой, забыли.

— Погоди, я же играю твоего мужа. А муж имеет право знать, где шарашилась жена. Или ты не позволяла ему задавать лишних вопросов?

Женщина хмыкнула. Приподнялась, поцеловала меня в щеку.

— Он-то как раз ничего такого не спрашивал. Но право, безусловно, имел… Да, я видела Жерара. Сидит в кресле, мычит. Он после смерти Самца все меньше и меньше говорит. Зачем бы я тебе все это рассказывать…

— Ну, занятно. Он в дела-то твои вникает?

— Я ему отчеты пишу о движении капитала. Раньше он что-то советовал, а потом перестал. Просто кивает. Значит, все в порядке.

— Или просто не соображает уже совсем ничего. Кивает автоматически.

— Может, и так. Может, бизнес катится в пропасть, а он меня даже предупредить не может, бедолага. Принеси мне воды, пожалуйста.

— Держи, — сам я, подойдя к бару, не удержался от рюмки текилы. — А Устричный Луй его по-прежнему достает?

Женщина опять засмеялась.

— Какой ты следопыт… Ну что тебе за дело до старого пердуна Луи?

Не говорить же, что я подозреваю о существовании плана выдать меня за Идеального Самца. И даже не прочь срубить с этой операции сладкий процент.

— Ты же сама втянула меня в эту игру!

— Ну-ну. Понятия не имею, ходит ли к нему Луи. Я не встречала. Да все это глупости, ничего он не добьется.

В голосе ее зазвенело раздражение. Пора прекращать расспросы. Но язык меня уже не слушается:

— А кроме тебя кто-нибудь знает, что за аргумент был тогда у Луи Луи?

— Эй! — крикнула Женщина-кенгуру. — Очень хочешь влезть в чужие дела? Смотри, прилетит по носу.