Месяц за Рубиконом

— Мы бы брали взрослых, но отсев идёт чудовищный. После двенадцати лет клетки человеческого тела утрачивают потенциал Изменения, дальше идёт только медленное умирание.

— А как же Призыв?

Мод ответила быстро, очень быстро, словно ждала этого вопроса.

— Совсем другое. Со своими минусами.

«И плюсами», — добавил я мысленно.

— Не мы плохие, — сказала Мод твёрдо. — Мир такой, Максим. И уж поверь, мы к людям относимся лучше, чем чужие нам во всём Инсеки.

Я пожал плечами.

— Могу организовать твоё возвращение на Землю, — продолжала Мод. — Но там наши силы ограничены, Инсек шевельнёт жвалами, и все Гнёзда пойдут тебя убивать. Вот поэтому я придумала для тебя иной выход. Гораздо более гуманный и интересный!

Она отпила шампанского, и я подумал, что это скорее дань привычке, чем реальная потребность. Снежная королева Мод могла бы хлестать спирт кружками, её бы это не опьянило.

— И что ты решил? — спросила она.

— Ваше предложение очень хорошее и щедрое, госпожа Мод, — вежливо ответил я.

— Значит, «нет»? — уточнила Прежняя.

Я кивнул.

— Ты сильный парень, — сказала Мод задумчиво. Снова прошлась, остановилась возле прибора подавления. — Конечно, я сумела бы тебя уничтожить, но… ты всё понял правильно, я не имею на это права. Но вокруг много, очень много гвардейцев. Ты мог бы от них убежать, но они начнут убивать мирных граждан. И ты вернёшься. Вступишь в бой. А твои силы на исходе, не понимаю, как ты до сих пор не упал в коме. Тебя растерзают на кусочки и сожрут. Кристалл я заберу, даже если придётся выковыривать его из дерьма сирены.

— И всё-таки вы сомневаетесь, — заметил я. — Иначе так бы и поступили, а не пытались торговаться.

Мод кивнула, печально глядя на меня.

— Что ж, — я встал, потянулся. — Выпьем по кубку, и да начнётся наша беспощадная схватка? Не побрезгуете чокнуться со мной?

— Если это не безумная попытка меня убить, — Мод грустно улыбнулась, — то ты ещё интереснее, чем я считала. Жаль, очень жаль, Максим, что ты не хочешь быть на нашей стороне.

Бокал в её руке исчез, зато появились два тяжёлых хрустальных кубка (и зачем я вообще сказал это слово?), наполненных тёмно-красным вином.

— Это не кровь, — уточнила Мод. — Это великолепное вино. Лозы на Ровиане дают прекрасные урожаи.

Я пожал плечами, подошёл, взял из её руки тяжёлый кубок. На всякий случай всё же понюхал.

Кровью не пахло.

Я выпил вино залпом, не боясь опьянеть. Мой организм извлечёт из перебродившего виноградного сока какую-то пользу, да и алкоголь — это энергия в чистом виде.

А потом, выпустив кубок, я оторвал Мод руку в локте.

Она не была в «рассогласовании», как Иван во время схватки в Гнезде. И её тело оказалось столь же мягким и податливым, как обычное человеческое.

Мод захохотала, отступая. Из культи брызнуло красным — и тут же кровотечение остановилось. Затем стремительно выросла новая рука. Мод пошевелила пальцами и весело спросила:

— Мальчик, ты всё-таки дурак?

— Факт, — сказал я.

И провёл пальцами оторванной кисти по экрану энергетического подавителя. Нет, не убирая поле.

А накрывая им круг целиком, распространяя над кораблями, убирая крошечную зону, где мы находились.

Я не знал, сработает ли это. Я думал лишь о том, что Прежние, при всей их мощи, в каких-то вопросах удивительно консервативны. И этот прибор с сенсорным экраном может управляться так же, как обычный игровой планшет или старые смартфоны.

Но для гарантии я всё же предпочёл сделать это рукой Мод.

Случилось всё и сразу.

На экране «шайба» превратилась в круг. Прибор издал тихий свистящий звук, и экран погас.

Мод закричала, прижимая ладони к лицу. Одна ладошка ещё не доросла до полноценного размера, и её трясло, будто Прежняя давала сама себе пощечины.

А на полу салона возникла огромная, отвратительно выглядящая груда плоти.

Словно десяток голых человеческих тел — мужских, женских, детских, — переплелись и сплавились в немыслимой оргии. Из женского живота торчала мужская ладонь, лысая старческая голова поросла десятком ушей, вместо женского лица выпирала детская задница. Всё это тряслось, дёргалось, шевелилось, пыталось ползти во все стороны одновременно, на ковры сочилась кровь, слизь, мерцающая синяя жидкость, похожая на гель внутри Продавца. Пахло — океаном, сырым мясом, дерьмом, озоном и мазутом. Рты человеческого конгломерата — те, что были свободны, — шептали:

— Дура, дура, убей, убей…

В общем, это походило на оживший фрагмент картины Босха.

Но это была всего лишь основа Прежней. Её «корень», как называл это Ана.

Мод бросилась на меня с криком:

— Jeg vil drepe deg!

Её рука уже отросла полностью, а тело вошло в защитное рассогласование.

Она все ещё была Прежней.

Но Прежней, чьё мягкое беззащитное брюхо колыхалось сейчас передо мной.

Я хорошо помнил рассказ про то, что Прежние существуют в двух мирах — нашем и оборотном, что Прежний в нашем мире — это лишь щупальце, рубить которое бесполезно.