Месма (СИ)

 Тревожа водяную гладь,
 В широко стелющемся дыме
 Уж якоря готов отдать
 Тяжелый двухмачтовый стимер:
 Ему на Конго курс держать…
 А ты – во мглу веков глядись
 В спокойном городском музее:
 Там царствует Квентин Массис;
 Там в складки платья Саломеи
 Цветы из золота вплелись…

    Здесь уже не упоминалась «моя кровавая голова», зато говорилось о платье. Роскошное, богатое, расшитое золотыми узорами платье Саломеи…

    Галка вдруг подумала о том, что у нее-то нет не только платья с золотыми узорами, а и вообще сколько-нибудь приличной одежды. Любые ее попытки приобрести себе что-нибудь модное или просто симпатичное натыкались на жесткое противодействие матери. У Антонины на подобные запросы выросшей дочки был всегда готов ответ: «Это дорого» или «У нас сейчас нет денег». Денег не было никогда, а не только «сейчас». В результате Галка шила себе сама. Делала она это весьма недурно, однако сравнивать ее работу с произведениями модельеров-профессионалов, естественно, было нельзя.

    А на картине Массейса,которую Галка при каждом удобном случае рассматривала с потаенным сладко-томительным восторгом, Саломея тоже была облачена в роскошное шитое золотом платье, очень похожее на то, про которое она сейчас вычитала у Блока! И Галке мучительно захотелось себе такое же… захотелось до слез! Хотелось быть такой же, как эта таинственная Саломея, так вдохновлявшая Александра Блока. И ее рука сама потянулась к цветным карандашам: если ей не дано быть Саломеей в жизни, что ж, она создаст свой мир, пусть на бумаге, но свой, где она будет властвовать, как Саломея, и где у нее будет и роскошное платье, и мертвая мужская голова…

    …Она так увлеклась процессом рисования, сидя в малой комнате за своим столом, что совершенно забыла про уроки, и про поручения, которые, как обычно, накануне вечером оставляла ей мать. И когда Антонина вернулась с работы позднее обычного, Галя едва успела торопливо спрятать в ящик стола свои едва начатые рисунки… А затем разразился жуткий скандал по поводу невыполненных материных заданий... 

   …Томик Блока Галка «проглотила» за три вечера – ей не хотелось долго задерживать Светкину книгу. Два стихотворения – «Венеция» и «Антверпен» - она тщательно и любовно переписала в свой личный альбом для рисования. А потом с чистой душой вернула книгу Свете.

    В субботу рано утром Галку разбудил испуганный крик матери и звон разбиваемой посуды. Девушка мгновенно прибежала на кухню, где раздавался визг Антонины, от которого, казалось, дребезжали стекла в оконной раме. На кухне она застала мать, бледную как смерть, стояшую спиной к кухонному столу: глаза ее были выпучены, зубы стучали… Из ее сбивчивых слов Галка узнала следующее:

 у матери сегодня выходной, но она по привычке встала рано и пришла на кухню завтракать.Когда накрывала на стол, вдруг услыхала стук на посудной полке, доносившийся из-за плотно закрытых дверец. Перепугалась: подумала, никак мышь забралась в посуду и теперь наружу рвется? Только к полке повернулась, а дверцы как распахнутся, и оттуда тарелка вылетает сама по себе, перемещается по воздуху и зависает прямо перед лицом ошеломленной Антонины! Висит так

 несколько секунд, после чего падает на пол, как ей и положено, и разбивается вдребезги. Антонина хотела бежать с кухни, а тут и вторая тарелка вылетает. Эта посудина описала вокруг нее петлю по воздуху, тоже зависла на одном месте, повисела, покачиваясь, и тоже упала на пол, разлетевшись на осколки. Вот тогда Антонина с перепугу и закричала дурным криком…

    Мать колотила истерика, и Галка уложила ее в постель, пытаясь всячески успокоить. Потом накормила ее завтраком, согрела молока, дала успокоительного. Когда Антонина мало-мальски успокоилась и заснула, Галя отправилась в школу, опоздав к первому уроку напрочь! Классной она объяснила, что у нее внезапно заболела мать.

    Придя со школы, Галка сбегала в магазин, приготовила обед… Мать весь день провела в постели, хотя, как показалось Гале, вполне оправилась от утреннего потрясения. Но… мать есть мать. Плохо ей, пусть отдыхает. В конце концов, она работает всю неделю, и в субботу имеет право не вставать с кровати вообще. И весь остаток дня Галка провела в хлопотах, самоотверженно ухаживая за

 Антониной и всячески пытаясь ей угодить.

   Уже был глубокий вечер, когда Галя заметила на себе странный взгляд матери – взгляд тяжелый, недобрый. Галка спросила, почему она так странно на нее смотрит.

     - Да вот хочу понять, как ты все это делаешь? – вопросом на вопрос отвечала Антонина.

     - Что я делаю? – не поняла Галина.

     - Ну вот это все… тарелки, сами по себе слетающие с полок; гнилая вода, что с потолка на голову льется… Как ты все это сделала? А главное – зачем?

      Галка просто растерялась от таких безумных обвинений. Она, конечно, слышала от матери всякое, но такого!...