Месопотамский демон

Щербаков тем временем протер камень и поднес к свету – густое сине-зеленое сияние лениво пробудилось, вспыхнуло и замерло в его темной глубине. Невероятно! Рука гостя дрогнула.

– О-о! Черт меня забери, если это… не природный южноамериканский изумруд! – воскликнул он. – Это ж надо додуматься?! Камни, похоже, окунули в жидкий воск, потом вставили в поломанную железную оправу и перемешали с другими копеечными безделушками! Отличный способ спрятать ценную вещь!

– Новогодняя шутка? – спросила Амалия. – Не смешно.

– Я не шучу. Один этот изумруд – целое состояние. А тут их еще… три… – Он наскоро протер остальные камни. – Нет, пардон… два. Один – стекляшка. Ну и бабушка у вас была, госпожа Амалия! Редкостной смекалкой обладала…

Илья балагурил, скрывая изумление и растерянность. Как это все понимать? Должно быть, он задремал в машине и видит сон.

Она его не слушала. «Петр не мог ошибиться. Он вырос среди золота и камней. А он и не ошибся! Потому и убил Цаплина… потому и лгал… потому и спрятал коробку на дне ящика от игрушек. Надеялся забрать, когда все утихнет. Как же я не заметила этой коробки, когда в прошлом году разбирала елку? Хотя… все мои мысли были заняты скорой нелепой смертью доктора. Что его постигло? Возмездие или проклятие?»

– Вы что, ювелир? – подняла она глаза на Илью.

– Я торгую драгоценными и поделочными камнями. Фирма «Голконда»… слышали? Мое детище.

Амалия отрицательно покачала головой.

За окном до жути тоскливо взвыла метель, ударила снегом в окно, толкнула приоткрытую створку, снежным облаком влетела в комнату, коснулась Пацуцу и рассыпалась, тая на лету, осела на ковер, окропив холодными слезами сокровища из железной коробки…