Месс-менд

Понятно поэтому, что он совершенно обессилел и упал бы на руки к стряпухе, если б эта последняя не вынесла ему порядочного шкальчика, к которому дважды приложилась по пути в целях проверки его содержимого.

- Мы люди бедные, но честные, сэр, - произнесла она твердо, глотнув из шкальчика в третий раз, - мы не поднесем гостю не то что вина, а и простой воды, не дознавшись, - голт, голт, - хорошо ли, - голт, - она пахнет, сэр!

Мак-Кинлей предпочел бы, по-видимому, обойтись без этой вежливости. Пока он доканчивал шкальчик, к Тингсмастеру бегом подлетел миддльтоунский телеграфист и, оглянувшись по сторонам, шепнул:

- Менд-месс!

- Месс-менд, - ответил Мик, - что случилось?

- Депеша, Мик, - тревожно ответил телеграфист и сунул ему в руку бумажку, где в торжественном стиле Биллингса извещалось о гибели мисс Ортон, болезни Сорроу и возможном провале всего их дела.

Тингсмастер дважды перечитал записку и задумался, прикусив губы. Широкие голубые глаза его взглянули вниз, на Бьюти, и, внезапно решившись, он взял собаку за ошейник.

- Дело-то ухудшилось, Мак-Кинлей, - сказал он ирландцу, вытиравшему себе губы, - дайте знать на завод, что я свалился в лихорадке. А мы с Бьюти - собака бешено забила хвостом, - мы с Бьюти пустимся по горячему следу, и не будь я тингсмастер, если я не сцапаю его за глотку, этого самого Грегорио Чиче!

42. РОКФЕЛЛЕР В ДЕЙСТВИИ

Второй день на Путиловском заводе пришел к концу. Боль в сердце Артура утихла. Он на десять лет вырос за эти сутки, и всякому, кто поглядел бы сейчас на эти сжатые губы, чистый лоб и внимательные глаза, стало бы ясно, что Рокфеллер нашел свою линию поведения.

Он кончил работу, простился с товарищами, и мотоциклет доставил его домой. Но как не походило сегодняшнее возвращение на вчерашнее! Комната была темна, не убрана, неуютна. Кровать Кати Ивановны смята и холодна. Его собственная не раскрыта. На столе ни следа - ни чая, ни ужина. Засветив электричество, Рокфеллер сделал несколько кругов по комнате и бросился на кровать в твердом намерении бодрствовать. Но усталость и непонятная сонливость сломили его. Несколько мгновений он сохранял еще способность чувствовать, и ему казалось, что длинные черные руки, как пауки, обшаривают его тело. Потом все провалилось в черную дыру беспамятства.

Прошло много времени, прежде чем он снова открыл глаза. Голова его кружилась, и, вскочив с кровати, он почувствовал себя дурно. Сколько времени он спал? Часы остановились. За окном - дождливый июньский день. Рокфеллер ощупал свои карманы и вытащил бумажник с документами. Все было цело, но смято, перевернуто, переложено в другие отделения. В его бумагах хозяйничали.

Он схватил кепи и выбежал на улицу, чтоб узнать, который час. Чистильщик сапог, сидевший у парадного, покосился на него из-под мохнатых черных бровей.

- Добрый человек, который час? - машинально спросил его Рокфеллер по-английски.

- Четыре часа, сэр, - ответил чистильщик сапог как ни в чем не бывало, - ведь вы только что вернулись из своей поездки.

- Я только что вернулся? Я спал!

- Ну, не знаю, может быть, вы спите в ходячем и сидячем положении, мистер Рокфеллер. Только я видел вас сию минуту выпрыгивающим из автомобиля.

Рокфеллер пристально поглядел на чистильщика сапог и поставил ему свою ногу.

- Займитесь-ка этим делом, - сказал он шепотом, - и если вы не мой враг, сообщите, кто вы такой и откуда вы меня знаете.

- Хорошие сапожки, - с чувством ответил Нэд, - сейчас видно, что сделаны по заказу на Бродвее. Да и вы сами человек с выдержкой. Вот мы их сейчас малость пообчистим. Откуда я вас знаю, сэр? Я из той самой партии, которая подставила вам красавицу жену, вот я кто.

- И вы видели меня выходящим из автомобиля?

- Потише, сударь! Пожалуйте-ка левую ногу. Фашисты вами не очень-то довольны. Их восемь штук, сэр, и все они загримированы под вас.

Артур вздрогнул и издал невольное восклицание.

- Коли у вас мозоли, сэр, - внушительно произнес чистильщик, поплевывая на щетку, - вам бы лучше носить парусиновую обувь. Берегитесь их. Они уберут вас так же, как убрали вашу жену.

- Где она? Что с ней сделали? - отрывисто вырвалось у Артура.

- Теперь суконка - и готово. Красавицу заточили в подземелье этого дома, сэр. Лучше бы вам притвориться по-прежнему ихним, - ах, что за товар, - а не то выдать их Советской власти.

- Сколько с меня следует? - спросил Рокфеллер, вынимая бумажник.

- Сколько дадите, сэр.

- Вот, добрый человек, спрячьте это! Оно будет сохраннее у вас. Боюсь, что загримированные под меня люди будут этим пользоваться в своих целях.

- Правильно. Доброго вечера, сэр, - ответил Нэд, мельком взглянув на протянутые ему документы и опуская их в карман, - я сижу тут с утра и до вечера. Чуть что, - мои щетки в вашем полном распоряжении.

И чистильщик затянул унылую национальную песню, выразительно подмигнув Рокфеллеру.