Месса

Слова «Тело Моё, которое за вас будет предано…» имеют то же значение. И в молитвах, готовящих нас к Причащению, мы снова молим нашего Отца, чтобы «мы были избавлены от греха» (после молитвы «Отче наш»), и (в молитве о мире) просим Христа: «Не взирай на грехи наши, но на веру Церкви Твоей» и т, д.

Прочтите внимательно (полностью) Четвёртую Евхаристическую молитву. В этой молитве раскрывается — сопровождаясь великим благодарением, — вся история спасения грешных людей, которых Бог избавляет через Своего Сына. Для нас познать меру своего греха значит познать полноту Божией любви, искупившей нас. Печаль о наших грехах становится радостью о прощении Божием. Источник этого прощения — Жертва Христова, и, совершая Евхаристию, мы приобщаемся к ней.

Просить прощения у Бога

Затем священник начинает общую молитву, в которой собравшиеся исповедуются, в чём они грешны. Для этого нам предлагается несколько формул. Я остановлюсь на первой, одной из самых древних: «Исповедуюсь перед Богом Всемогущим…».

Что прекрасно в этой молитве (а её хорошо бы знать наизусть — я говорю это для самых молодых), так это то, что она ставит нас в положение ответственности за нашу личную жизнь перед Богом и перед братьями по вере.

«Исповедуюсь перед Богом Всемогущим…» Слово «исповедоваться», может быть, понятно не всем. Оно означает одновременно «сознавать что-то» и «знать»; дать возможность Богу творить истину в нашей жизни.

«Исповедуюсь…» То есть, исповедую — себя, сознаю, что я сделал то-то. Кому исповедуюсь? Прежде всего, Богу. «Тебе, Тебе единому согрешил я» — вторит псалом (Пс 51 [50]. 6), исповедь царя Давида. Именно любовь Божия судит нас, ибо грех — это отказ от любви Божией, а значит и отказ от Бога, Который есть источник нашей любви к братьям..

«…И перед вами, братья и сестры… (а это значит — перед Церковью), что я много грешил мыслью, словом, делом и неисполнением долга». Из всех сфер свободы, способностей и деятельности человека как бы выметается сор благодаря этому публичному признанию. «Моя вина», — добавляем мы, ударяя себя в грудь.

А далее следует молитвенное прошение, обращенное, прежде всего к Деве Марии, первой из спасённых, первой в Церкви. Затем — ко всем ангелам и святым, в ком блистает невидимое сияние Божие. И, наконец, — ко всем людям, братьям и сестрам, пребывающим в Церкви, — кого мы знаем и кого не знаем. «Молитесь обо мне Господу Богу нашему».

Другая формула употребляется реже. Тем не менее, она очень красива. Её составляют стихи из псалмов, произносимые поочерёдно, в виде диалога, священником и собранием:

«Помилуй нас, Господи.
— Ибо мы согрешили Тебе.
Яви нам, Господи, милость Твою.
— И даруй нам спасение Твоё».

И ту и другую формулу завершает священник, призывая прощение Божие: «Да помилует нас Всемогущий Бог и, простив нам грехи наши, приведёт нас к жизни вечной». «Аминь», — произносят вместе с ним все верующие. Заметьте, что священник — такой же христианин, как и его братья и сестры, — говорит «нас», ибо он и себя числит среди грешников. Он, как и любой верующий, один из участников этого акта «сокрушения», этого общего для всех исповедания грехов.

Это вовсе не то же самое, что происходит в таинстве Примирения (Покаяния), когда священник преподаёт исповеднику разрешение грехов. В формуле сакраментального отпущения грехов священник обращается к кающемуся со словами: «Бог, Отец милосердия (…) пусть дарует тебе прощение и мир», — и разрешает его от грехов во имя Бога через служение Церкви, говоря: «И я отпускаю тебе грехи во имя Отца и Сына и Святого Духа».

«Кирие»[1] — сокровище, унаследованное от начала

Следом за подготовительной покаянной молитвой обычно идёт маленькая литания, прошения которой произносит предстоятель и повторяет собрание:

«Господи, помилуй.
Христе, помилуй.
Господи, помилуй».

Или же по-гречески:

«Кирие элеисон.
Христе элеисон.
Кирие элеисон».

Признаюсь, я предпочитаю произносить её не в переводе, а на греческом языке — в том виде, в каком она существовала ещё на заре христианства и сохранилась не только в Восточной Церкви, но и в Латинской.