«Мессер» – меч небесный. Из Люфтваффе в штрафбат

Снова, собравшись с духом, немецкие пехотинцы рванулись вперед. Один шаг, второй, третий… И пуля попадает точно в левую сторону груди. В серой, «фельдграу», шинели образуется аккуратная дырочка диаметром чуть больше семи миллиметров. Для этого парня война уже закончилась — лишь мертвые, остекленевшие глаза уставились на пушистые снежинки, медленно падающие в бурую от крови грязь.

Снова — методичный отстрел офицеров и унтеров, а также самых «ретивых» пехотинцев.

Пулеметы, не переставая, молотят, пытаясь длинными очередями нащупать неведомых русских стрелков. Но вот один из них задирает свой длинный ствол в дырчатом кожухе в зенит. А сам пулеметчик, как и его второй номер, лежит рядом с простреленной головой. Такая же участь постигла и еще один пулеметный расчет. После этого над полем боя снова установилась мертвая, пугающая тишина.

* * *

— Verfluchtische Scharfschütze! — Проклятые снайперы! — прошипел сквозь зубы Герман Вольф.

Старик ничего не ответил, только его лицо сделалось белее падающего снега.

Немецкие солдаты в Сталинграде панически боялись советских снайперов, и не зря. Главное даже не в том, что страшно быть убитым. Солдат на войне привычен к смерти. Закаленные немецкие солдаты не так сильно боялись артобстрела или бомбежки. Такие вещи воспринимали как стихийное бедствие. Прилетит мина, снаряд или бомба, и все: тут тебе «аллес капут» — всех положит… Смерть от рук противника тоже воспринимали как нечто обыденное — на то и война.

Но снайпер — это другое дело, он лично охотится за каждым. Выслеживает персонально каждого солдата и ставит точку в его существовании метким одиночным выстрелом. А сам оказывается невидимым для противника. Отсюда и страх перед «красными стрелками» — мистический, доходящий до паники. И, надо сказать, страх этот имел вполне весомые основания.

* * *

В Сталинграде знаменитый снайпер Василий Григорьевич Зайцев только в период с 10 ноября по 17 декабря 1942 года уничтожил двести двадцать пять солдат и офицеров противника, в том числе и одиннадцать снайперов. А его ученики и товарищи по оружию — всего шесть тысяч гитлеровских солдат и офицеров!

В Зайцеве сочетались все качества, присущие снайперу: острота зрения, чуткий слух, выдержка, хладнокровие, выносливость, военная хитрость. Он умел выбирать самые лучшие позиции, маскировать их; обычно скрывался от вражеских солдат там, где они не могли и предполагать русского снайпера.

Кульминацией снайперской войны в Сталинграде стал поединок Василия Зайцева с немецким «суперснайпером» — начальником школы снайперов в Цоссене штандартенфюрером СС Гейнцом Торвальдом, присланным в Сталинград со специальным заданием борьбы с русскими снайперами.

Снайперский поединок продолжался целый день, и в борьбе стальной выдержки, мастерства и хладнокровия победил советский снайпер Василий Зайцев. Его точный выстрел оборвал карьеру самого выдающегося немецкого стрелка — «аса среди снайперов» штандартенфюрера Торвальда.

В качестве трофея Василий Зайцев забрал его винтовку и документы. В отличие от всех стандартных, как немецких, так и советских винтовок того времени, у которых увеличение прицела было лишь в три раза, так как с большим увеличением могли работать лишь виртуозы, винтовка начальника берлинской школы имела увеличение в десять раз. Именно это и говорит об уровне противника, с которым пришлось столкнуться Василию Зайцеву.

* * *

Третьей атаки не последовало. Вместо этого ударили шестиствольные минометы. «Небельферферы» молотили больше получаса, но все — впустую. Меткие и беспощадные русские снайперы куда-то исчезли. А немцы потеряли около половины состава убитыми и ранеными.

Герман Вольф, Старик и остальные штрафники вздохнули свободно. Сегодня вечером можно было напиться шнапса или ядреной русской водки и забыться коротким сном в промозглом подвале сталинградских развалин. Завернуться в дырявое шерстяное одеяло и, почесываясь от вшей, забыться от этого кошмара хотя бы на час, хотя бы на полчаса…

Глава 20 Кто, попавши в «котел», свою лошадь не жрал, Тот солдатского горя не знал…

— Старик, смотри, что я раздобыл! — Герман Вольф торопливо вытащил из вещмешка здоровый кусок конской ноги вместе с копытом.

— Zeer gut! — Очень хорошо! Я как раз вскипятил воду и даже нашел щепотку соли!

— А у меня остался отличный заплесневелый сухарь! Наедимся!

— Только нужно покрепче закрыть дверь в подвал и держать оружие наготове. — Старик был настроен очень решительно. Конечно, единственная нормальная еда за три недели полуголодного и обреченного существования. — Я буду стрелять в любого, кто сунется сюда!

— Нет, Старик, это не по-товарищески. Ведь к нам будут ломиться такие же немецкие бедолаги, как мы с тобой. Давай лучше пригрозим им гранатой, а если полезут — взорвем и их, и себя к чертовой матери! По крайней мере, прекратим этим все наши мучения!

— Годится. Давай готовить жрать!..

Через несколько минут конская нога вместе с волосом и копытом булькала в кипятке.

— Ты подкову хоть снял?