Месси. Гений футбола

Аргентинский журналист Луис Кальвано помнит, как он шагал позади Лео к месту встречи национальной команды в Будапеште на стадионе «Ференца Пушкаша». Это было первое приглашение Лео в национальную сборную, и он не знал, что следует делать. Из аэропорта начали прибывать другие игроки, они шли группами, и некоторые из них проходили мимо новичка, думая, что это помощник администратора по экипировке. Месси ожидал указаний, стоя у стены с опущенной головой и нервно играя шнуром от своих шорт. Первым, кто узнал его, был Лучано Фигероа, который бросился к Лео и начал представлять команде.

Месси дебютировал два дня спустя и был отослан с поля через 90 секунд. После той игры, проходившей летом 2005 года, «Блоха» оставался в команде Хосе Пекермана в течение нескольких месяцев вплоть до отъезда в Германию. За пределами поля, на заднем плане, почти невидимый для остальной части группы. Он помнил, как это происходило в раздевалке «Барселоны», и что ему необходимо пройти те же самые стадии привыкания в национальной сборной, чтобы добиться ее одобрения и приятия. Прыжок вперед, который он сделал в «Барселоне», стал в национальной сборной, по крайней мере, в настоящий момент, шагом назад. Он понял, что побывал в двух разных мирах.

Месси обычно сидел с Оскаром Устари или Пабло Сабалетой, игроками из команды чемпионата мира «до 20 лет», а позднее – с Хавьером Маскерано, с которым он сразу же очень сблизился. «В первый раз я увидел Лео как раз перед чемпионатом мира», – говорит Маскерано. Несмотря на то, что он был травмирован, Пекерман, который намеревался использовать полузащитника в Германии, попросил, чтобы Маскерано присоединился к их группе в Швейцарии, где Аргентина должна была играть товарищескую встречу против Англии. «В той поездке мы провели несколько дней вместе. Впервые мы встретились с Лео в его комнате, он был не из тех, кто постоянно куда-то ходит. В те дни он был очень тихим, очень замкнутым. У нас были общие друзья, и, естественно, это очень помогало в разговоре. Но когда вы приезжаете на новое место, у вас возникает определенная застенчивость и вам бывает довольно трудно открыться, не так ли? Это еще сильнее выражено, когда вы еще мальчишка». Лео чувствовал сильное смущение и не хотел влезать в уже устоявшиеся товарищеские отношения, поэтому большую часть времени он проводил в своем гостиничном номере. «Я был так же молод, мне было двадцать два года, ему – восемнадцать, таким образом, в некотором смысле мы росли вместе и стали друзьями».

Начиная с очень раннего времени президент федерации, Хулио Грондона, понял, что «талант «Блохи» сделает его одним из лидеров национальной команды. Более того, единственным лидером. Правда, в соответствующее время». Быстрая организация двух товарищеских встреч команд «до 20 лет» продемонстрировала организационную поддержку, которую он намеревался получить, одновременно перебежав дорогу Испании. Грондона научился справляться с совершенно неуправляемым Диего Армандо Марадоной, но он хотел сделать Лео своим любимым сыном, своим творением. «Я хочу, чтобы это была команда вашего сына, я говорил ему об этом», – сказал он однажды Хорхе Месси. Он был не менее откровенен с самим Лео, настаивая на том, что Аргентина должна быть его командой и в будущем он станет капитаном. Как это часто происходит в европейском футболе – возможно, это следствие футбольной культуры в целом – нарукавная повязка капитана находит огромный отклик в аргентинской душе. Он становится для команды путеводной звездой.

На чемпионате мира 2006 года капитаном был Хуан Пабло Сорин. Пока у капитана есть поддержка старших и наиболее влиятельных игроков, владелец нарукавной повязки одерживает верх в любых спорах, которые могут произойти. Это объясняло отсутствие Хуана Себастьяна Верона в команде, отобранной для Германии. «Драка Хуана Себастьяна Верона с Хуаном Пабло Сорином на матче между «Интером» и «Вильярреалом», свидетелями которой стали миллионы телезрителей всего мира, продемонстрировала глубокие внутренние распри в аргентинской команде, – писали в El Clarín в апреле 2006 года. – В результате Сорин остался в команде – капитаном, – а Верону пришлось уйти. Все в окружении этого игрока были убеждены, что именно благодаря Сорину Верона не выбрали для участия в последних матчах…»

Когда Даниэль Пассарелла был тренером и бессменным стартером при Марсело Бьелсе, Верон оказывал на всех очень сильное влияние, несмотря на то, что капитаном команды был центральный защитник Роберто Айала. Но как только Пекерман был назначен тренером, Верона перестали звать в команду. Пекерман, в отличие от Биельсы, который позволял своим игрокам проводить голосование, выбрал Сорина, несмотря на давление со стороны некоторых старших игроков, требовавших отдать нарукавную повязку Роберто Айале.