Месси. Гений футбола

Лео знал о том, что писалось повсюду, и раздражался. Он чувствовал себя не просто аргентинцем, но истинным аргентинцем. И все же игра за свою страну становилась для него болезненным делом – в этом не было никакого удовольствия, только самопожертвование, поскольку на него набросилась с осуждением пресса и фанаты, которые идентифицировали национальную сборную, которую он возглавлял, с неудачей на чемпионате.

После матча с Парагваем El Clarín вышла с ужасным заголовком: «Хуже играть невозможно, Аргентина». Поражение означало, что период руководства Марадоны ознаменовался двумя победами и четырьмя поражениями – самой плохой статистикой за 25 лет. Был только один выход из этого положения: они должны были разбить Перу и Уругвай в последних двух отборочных матчах.

Мартин Палермо забил гол в дополнительное время, из положения вне игры, под проливным дождем, когда казалось, что Аргентина могла выбыть из чемпионата мира. Рефери засчитал гол, и Марадона бросился на землю и в ликовании заскользил по траве на коленях.

Бело-голубые также выиграли у Уругвая. На поле Centenario Stadium в Монтевидео место в чемпионате в Южной Африке теперь было обеспечено. Абсолютно счастливый Марадона кричал прессе под проливным дождем: «Получили, мать вашу!!», обнимая технического тренера Карлоса Билардо.

Тренер хотел, чтобы его выживание было сочтено хорошо сделанной работой, но СМИ вместо этого предпочли сосредотачиваться на плохой игре, отсутствии системы, необоснованных изменениях в стартовом составе, который никогда не повторялся, а также на постоянно меняющемся составе команды (на 13 игр было приглашено 55 игроков). В этом случае Месси был не только раскритикован за свое выступление – фанаты призвали его к ответу за то, что он не присоединился к празднованию победного гола Марио Болатти в матче против Уругвая.

Окружению Месси это трудно было пережить. Почему такая критика, такое нетерпение? Он был не единственный, кто играл ужасно. Был ли это вызов футбольный легенде, имя которой – Марадона? Несколько дней после каждого вызова в национальную сборную Хорхе и Селия видели своего удрученного 22-летнего Лео. Когда он вернулся в Барселону, то почти не говорил, его беседы с матерью по Интернету были односложными, даже отец не мог вывести его из состояния меланхолии. Время от времени он ходил как старик, со сгорбленными плечами. «Если они будут продолжать так долбить его, мы больше не вернемся», – сказал однажды один из членов семьи Месси. Никому не нравится видеть, как их сын страдает.

Марадона отлично понял, что происходит, и использовал пресс-конференции, чтобы защитить Лео. Но он должен был пойти дальше. Прежде, чем отправиться на чемпионат мира, ему нужно было поговорить с Лео один на один, чтобы тот почувствовал его поддержку и любовь. Диего любил говорить с присущим ему остроумием, поэтому его разговор с Месси по телефону был «труднее, чем разговор с Обамой» – поздняя интерпретация – «тяжелее, чем разговор с Кристиной Кирхнер, президентом Аргентины». Наконец он решил сам отправиться в Барселону.

Диего сделал это в конце марта 2010 года, за несколько месяцев до начала чемпионата мира.

Марадона направился к тренировочному полю, чтобы поприветствовать Пепа Гвардиолу, а позже встретился с Месси один на один в отеле «Majestic». Лео выслушал Диего и менеджера, который был взволнован тем, как играла команда. Затем менеджер взял листок бумаги и попросил, чтобы Месси схематически изобразил систему, в которой будет чувствовать себя на поле наиболее комфортно. Поначалу Лео удивился и не стал ничего рисовать, но Марадона настаивал.

Месси, который любил атакующие команды, подумал, что знает, что пошло не так, как надо, с национальной сборной. При таком количестве талантливых игроков на передней линии нужно было лишь правильно расставить их, чтобы обеспечить наиболее эффективную работу. Он сам мог играть в любом положении, которое послужит надежным орудием организации игры, но также позволит ему повлиять на результат и на счет.

Лео предложил обойтись без схемы 4–4 – 2, которую Марадона использовал чаще всего, с двумя крайними нападающими (Анхель Ди Мария и Джонас Гутьеррес), двумя центральными полузащитниками (Маскерано и Верон) и двумя форвардами (Месси и Иген). Вместо этого он предложил, схемы 4–3 – 1–2 или 3–4 – 1–2 – эффективная тройка на переднем плане, но с достаточным количеством игроков в защите. Кто-то очень быстрый, такой, как Джонас или Ди Мария, мог стать одним из крайних нападающих, двигаясь вперед и назад, чтобы и защищать, и нападать. Карлос Тевес и Гонсало Хигуаин могли быть форвардами. Лео смешался бы с двумя центральными защитниками и тремя или четырьмя полузащитниками, которые будут защищать его. Таким образом, он всегда оказывался бы близко к мячу.

Марадона согласился.