Мессия

Они не назвали Джеффу имя Каннингэма, не говоря уже о том, почему им интересуются, а Джефф не стал спрашивать. Он имел достаточный опыт общения с полицией, чтобы понимать — лишние вопросы только злят копов. Ответов все равно не получишь, а о чем нужно, они сами скажут.

— Потому что он немолод. Старше, чем большинство из моих клиентов, это точно. И потому что… всегда приходил один и один же уходил.

— А это необычно?

— Необычно. Как правило, люди приходят сюда с дружками, но некоторые являются в одиночку, как раз для того, чтобы кого-нибудь подцепить.

— Но ведь есть и такие, кому не удается подыскать себе спутника. Не каждому ведь везет.

— Да, конечно. Но как раз этот малый, похоже, никого и не искал. Не старался никого подцепить. Он просто заходил, брал пару стаканчиков выпивки, разговаривал с кем-нибудь, кто оказывался по соседству, а потом уходил.

— К тому же, — замечает Джез, — он не воплощал собой юную мечту любви.

Джефф пожимает плечами.

— Это как раз не важно. Здесь бывают ребята с самыми разными вкусами.

— А сегодня тут есть кто-нибудь из тех, кто, на вашей памяти, разговаривал с этим человеком?

— Господи, ну и вопросики у вас! Дайте подумать. — Джефф морщит лоб. — Вообще-то я их припоминаю. Мог бы узнать одного, может, двоих, которые разговаривали с ним, но сегодня их здесь нет.

Ред вручает ему карточку.

— Можно вас попросить, когда они зайдут, позвонить нам?

— Конечно.

Джефф спускается по лестнице с Редом и Джезом и провожает их через боковую дверь. Почти до самой машины они идут молча.

— Ну и какие соображения? — спрашивает наконец Ред.

— Всю эту троицу роднит то, что они, кажется, не определились насчет своей сексуальной ориентации. То ли гомосексуалисты, то ли нет. Возможно, Серебряный Язык высматривал как раз такую добычу. Может быть, хотел, чтобы они считали его геем, может, просто хотел их напугать. Увы, по части соображений у меня не густо.

— У меня тоже, — говорит Ред. — В сексуальном смысле он их не трогал. Не трахал, ничего такого не делал. Они раздеты, но не донага. Похоже… похоже, что у него, как и у них, тоже нет уверенности.

Ред лезет в карман за ключами от машины.

— О черт! — говорит Джез.

Ред смотрит на него через крышу «воксхолла».

— Что?

— Я тут подумал. Помнишь Эммануэля Спитери?

— Последнюю жертву Ирлэнда?

— Ага.

— И что с ним?

— Он был ресторатором.

Ред моментально схватывает.

— Как Филипп Род.

— Именно.

Ред находит ключи, вставляет их в замок. С громким щелчком открывает дверцу.

— Это может быть совпадением, — говорит он, скользнув на место водителя.

— А может быть, он продолжил дело с того места, на котором остановился Ирлэнд. Спитери последний, Род первый. Бесшовное соединение.

Ред заводит двигатель, проверяет зеркало заднего вида и выруливает на дорогу.

— Господи боже мой! Ирлэнд-два. Вторая серия. Только этого нам не хватало.

32

— До чего гнусное место, — говорит Дункан.

— Мы там еще не побывали, — замечает Кейт.

— А нужно? Ты только посмотри, что за дыра! Грязный притон гомиков-сифилитиков, да еще в Сохо, в самом темном переулке.

Прокашлявшись, Дункан с отвращением плюет на землю. Кейт нарочито оттесняет его и проходит к двери в «Субстейшн».

— Ну, давай, Дункан, — говорит она. — Смелее, не робей.

У двери двое: женщина с пурпурными волосами и кольцом в носу и вышибала с длинными, до плеч, волосами. Кейт тянется за удостоверением, но тут женщина с пурпурными волосами неожиданно говорит:

— Прошу прощения, сэр, но вам сюда нельзя.

Кейт на мгновение теряется, пока не соображает, что женщина обращается не к ней, а к стоящему за ее спиной Дункану.

— Почему, черт возьми? — сердито спрашивает Дункан.

— Потому что вы одеты не по правилам.

— На мне нормальный костюм. Как я могу…

— Никаких галстуков, сэр, — говорит вышибала.

— Ну а если я сниму галстук, тогда можно?

— Да, сэр.

Дункан стучит пальцем по голове.

— Бред какой-то.

Вышибала делает шаг к нему. Кейт встает между ними и сует под нос вышибале удостоверение.

— Детектив-инспектор Кейт Бошам, а это старший инспектор Дункан Уоррен.

Вышибала сникает.

Говорить, как они с Дунканом и условились, начинает Кейт. Обоим кажется, что так будет лучше.

— Вы двое давно здесь работаете?

— Два месяца, — отвечает женщина.

— Год, — говорит вышибала.

Кейт поворачивается к вышибале и читает имя на бейдже: Эдвин Грин.

— И вы работаете здесь каждую ночь, мистер Грин?

— Да, почти каждую.

— В таком случае посмотрите, пожалуйста, на эти фотографии и скажите, не узнаете ли вы кого-нибудь из этих людей на снимках.

Он берет фотографии. Три жертвы и три контрольные.

— Дело-то в чем? Что натворили эти ребята?

— Вы только посмотрите на них, пожалуйста.

Грин быстро просматривает их, слишком быстро, и качает головой.

— Нет. Никогда никого из них не видел.

— Посмотрите на них снова, пожалуйста, и на сей раз, черт побери, повнимательнее. Ясно?

Удивленный и пристыженный вышибала делает, что велит ему Кейт. А когда снова качает головой, она понимает, что он и вправду никого не узнает.

Когда Грин отдает фотографии Кейт, та передает их женщине.

— Вы тоже посмотрите, мадам.

Та же процедура. Тот же результат.