Мессия

С этими словами он вышел, а Гай, свесив на ковер ноги, посмотрел на вытянутые иллюминаторы-хамелеоны, прикрытые тюлевыми занавесками, раздувавшимися от неуловимого дуновения прохладного ветерка. Пошарив в скрытом за одним из стеллажей с книгами гардеробе, он, не имея привычки подолгу возиться с одеждой, почти сразу же остановился на хлопчатой рубахе свободного кроя и таких же штанах. Сунув ноги в сандалии, он аккуратно притворил за собой дверь.

Нордлихт оказался прав, над раскинувшимися вокруг свободно дрейфующей яхты бескрайними океанскими просторами неторопливо алело далекое небо. Тонущее за горизонтом солнце расцвечивало буколическую палитру небрежными мазками перистых облаков, словно кистью художника-мариниста.

Они расположились в кормовой части верхней палубной надстройки, за накрытым белоснежной скатертью круглым столом, и неторопливо закусывали восхитительным холодным супом гаспаччо с душистой зеленью и салатом из свежих морепродуктов. На десерт подавались клубника и ягодный морс в хрустальном прозрачном графине, наполовину заполненный льдом-фраппе. Вышколенный смуглый официант в отутюженной с иголочки форме неподвижно дежурил в сторонке, внимательно следя, чтобы трапезничающие собеседники ни в чем не нуждались.

— Активировав этот перстень, — когда они закончили ужинать, Нордлихт, промокнув губы салфеткой, снял с пальца перстень, на который Гай обратил внимание еще в кабинете, и, к его немалому удивлению, следующим движением протянул ему, — ты окажешься в одном-единственном месте во всей Вселенной, где никто и никогда не будет тебя искать. Надевать вот так, нажимать сюда.

— А что это за место? — с любопытством повертев предмет, Гай посмотрел на собеседника и, следуя указаниям, надел перстень на средний палец левой руки. Кожу легонько кольнуло.

Они еще много о чем говорили, наблюдая закат и неторопливо попивая морс. Гай много слушал, практически не перебивал, но иногда задавал вопросы. Солнце практически скрылось за горизонтом — на виду оставалась лишь его багровая маковка — и на океан мягким саваном опустилась ночь.

Время Гая пришло.

— Как ты уже, наверное, догадался, ты вернешься туда, где все и началось, — наконец подытожил свой рассказ профессор. — Круг должен замкнуться.

— Да, вы правы, — согласился Гай, когда они подошли к перилам, изящной дугой огибавшим всю палубу. — Лучшего места для меня просто не найти.

— Вопрос в том, готов ли ты? — уточнил вставший с ним рядом глава корпорации «Хронос». — Ты ведь понимаешь, что все это значит?

— Готов, — решительно кивнул Гай.

— Тогда в добрый путь, — профессор Нордлихт, опираясь на трость, с галантным кивком приложил кончики пальцев к полям своего котелка.

— Прощайте, — ответил Гай Метьюс и активировал тонко пискнувший перстень.

* * *

По ушам ударил монотонный вой баззеров аварийной тревоги. В искусственной оранжерее космической станции «Феникс», как всегда, было невыносимо душно. Растения, свет, тропический климат… тут все было сделано его руками. Так привычно, так спокойно. Гай на мгновение даже удивился, усомнившись в реальности происходящего. Уж не обманул ли его профессор Нордлихт. Но в следующий миг за широким обзорным иллюминатором появился вылетевший откуда-то снизу серо-белый цилиндр аварийно-спасательной капсулы, стремительно уносящийся в звездную пустоту.

— Надеюсь, ты не повторишь моих ошибок, — сказал Гай.

А еще через мгновение его окутала ослепительная вспышка взрыва.