Мессия Дюны

— Я вовсе не радуюсь. Просто мне представился император Гитлер с подобными словами на устах. Конечно же, и ему они приходили в голову.

— Но ни у одного правителя еще не было такой мощи, — принялся возражать Корба. — Кто осмелится противостоять вам? Ваши легионы уже контролируют известную Вселенную и все…

— Легионы контролируют? — спросил Пауль. — Интересно, сами они знают об этом?

— А вы, сир, повелеваете своими легионами, — перебил Стилгар Императора. По тону его чувствовалось, что он внезапно осознал собственное место в длинной цепи наделенных властью, ведь вся эта мощь подчинялась его руке.

Направив таким образом мысли Стилгара в желательном направлении, Пауль обратил все свое внимание к Корбе.

— Положи записи сюда, на диван.

Когда Корба повиновался, Пауль произнес:

— Как проходит прием, Корба? Моя сестра полностью контролирует ситуацию?

— Да, милорд, — осторожным тоном отвечал Корба. — Чани следит за всем через потайное окошко. Она опасается, что среди гильдийцев могут затесаться сардаукары.

— Не сомневаюсь в ее правоте, — проговорил Пауль. — Шакалы сбиваются в стаю.

— Баннерджи, — Стилгар назвал имя шефа безопасности Императора, — уже выражал опасения, что они могут попытаться проникнуть в запретные апартаменты Цитадели.

— Они уже рискнули?

— Нет еще.

— Однако в парке имела место некоторая сумятица, — проговорил Корба.

— Какого рода? — требовательным тоном бросил Стилгар. Пауль кивнул.

— Незнакомцы, — произнес Корба, — они входили и выходили, мяли растения, шептались… мне доносили о кое-каких возмутительных высказываниях.

— Например? — спросил Пауль.

— Ну, скажем, «так вот как расходуются наши налоги?» Мне сказали, что эту фразу произнес сам посол.

— Это неудивительно, — проговорил Пауль. — В садах было много чужаков?

— Несколько дюжин, милорд.

— Баннерджи расставил около дверей отборную стражу, милорд, — заговорил Стилгар. С этими словами он повернулся. Единственный оставшийся светильник осветил половину его лица. В скудном свете черты друга сразу напомнили Паулю что-то из их Пустынных времен. Он не стал припоминать обстоятельства — все внимание его было обращено на лицо Стилгара. На туго обтянутом кожей лице фримена отражались едва ли не все мысли, проскальзывающие в уме. Ныне он сомневался… его беспокоило необъяснимое поведение Императора.

— Мне не нравится вторжение в сады, — проговорил Пауль. — Одно дело вежливо встретить гостей… посольство все-таки, но это…

— Я распоряжусь, чтобы всех их выдворили, — вызвался Корба. — Немедленно!

— Подожди! — приказал ему Пауль, едва Корба стал поворачиваться к выходу.

Во внезапно наступившей тишине Стилгар переступил, так, чтобы видеть лицо Пауля. Сделано было великолепно. Пауль просто восторгался тем, как это делают фримены. Никакой прямолинейности, гибкость, хитрость и ловкость, к которым примешивается уважение к личности, порожденное необходимостью.

— Сколько сейчас времени? — спросил Пауль.

— Почти полночь, сир, — отвечал Корба.

— Иногда я думаю, Корба, что я и есть самое совершенное из моих творений, — сказал Пауль.

— Сир! — в голосе Корбы слышалась боль.

— А ты чувствуешь трепет передо мной? — спросил Пауль.

— Пауль Муад'Диб, звавшийся Усулом в нашем сиетче, — начал Корба, — тебе известна моя преданность…

— А ты не ощущаешь себя апостолом? — продолжал Пауль.

Корба не понял его, но тон истолковал правильно.

— Мой Император знает, что совесть моя чиста.

— Шаи-Хулуд, спаси нас! — пробормотал Пауль. Невысказанные вопросы развеял свист, раздавшийся вдруг за дверью в зале. Свист умолк после резкой команды.

— Корба, мне кажется, ты переживешь все это, — проговорил Пауль и увидел огонек понимания в глазах Стилгара.

— Но в садах чужаки, сир, — напомнил ему Стилгар.

— Ах да, — усмехнулся Пауль. — Пусть Баннерджи выставит всех, Стил. Корба поможет.

— Я, сир? — лицо Корбы выражало глубокое беспокойство.

— Кое-кто из моих друзей уже позабыл, что раньше они назывались Вольным Народом, — обратился Пауль к Корбе, слова свои предназначая Стилгару. — Запомни тех, кого Чани назовет сардаукарами, и прикажи убить всех. Сделай это. Пусть все будет сделано тихо, без ненужного шума. Не следует забывать, что законы веры и власти не сводятся к простому выполнению договоров и обрядов.

— Повинуюсь воле Муад'Диба, — прошептал Корба.

— А расчеты для Забулона? — спросил Стилгар.

— Завтра, — отвечал Пауль. — Когда в садах не останется чужаков, объяви, что прием закончен. Партия сыграна, Стил.

— Понимаю, милорд.

— Уверен в этом, — отвечал Пауль.

~ ~ ~

Вот бог поверженный лежит — он пал, и низко пал. Мы для того и строили повыше пьедестал.

Эпиграмма тлейлаксу