Мессия. Том 1

Любовь не может возникнуть от страха. Христиане изменили тактику, потому что времена переменились, но сказка одна и так же: Святая Библия в одной руке и каравай хлеба в другой: «Можете выбирать». Вы видели кого-нибудь, обращенного в христианство благодаря его более высоким ценностям, великой истине, более глубоким прозрениям? Вы видели кого-нибудь богатого, культурного, образованного, обратившегося в христианство? Нет, это необходимо нищим, это необходимо сиротам, ведь это им нужна пища. Они голодны. Они не проголодались за истиной; они проголодались за хлебом, они проголодались за приютом, они проголодались за одеждой. И это обращение?

Христианская церковь в Америке была возмущена мною только из-за того, что хорошо образованное, талантливое молодое поколение приходило ко мне. А мои руки пусты — ни меча, ни хлеба, ни Святого Корана, ни Святой Библии.

Я могу давать вам только свою любовь, потому что знаю — она возвратится.

Христиане возмутились. Они не были возмущены Вивеканандой, потому что Вивекананда был политиком. Он рассказывал им: «Все это одно и то же: христианство, индуизм, их учения все одинаковы». С ним не было проблемы. Они не боялись Раматиртхи…

Отчего же им так возмущаться мною? Уже почти год мои саньясины в Италии — цитадели католического христианства — добиваются всего трехнедельной туристической визы для меня, а Папа продолжает препятствовать правительству. Как раз сегодня я получил сообщение, что это уже стало насущным вопросом в Италии — что правительство не говорит «нет». Если они скажут «нет», тогда мои саньясины подают в суд. А «да» они не могут сказать из-за Папы и голосов…

В конце концов, одна политическая партия, радикальных революционеров, увидела всю игру: уже целый год — беспрерывно! — требуется ответ, либо «да», либо «нет», — но они все время продолжают говорить «завтра», а завтра никогда не приходит. Теперь радикальная революционная партия настойчиво потребовала от премьер-министра Италии: «Или вы даете визу, или вы отказываете в ней».

Если Папа может приехать в Индию, то кто вы, чтобы препятствовать мне? И когда Папа прибыл в Индию, я приветствовал его, и осудил людей, швырявших в него камни и требовавших, чтобы он убирался. Я осудил тех людей, индуистских шовинистов. Это признаки слабости. Если Папа приходит, пригласите его — добро пожаловать на дискуссию. У вас есть свои шанкарачарьи — начинайте открытые дискуссии по всей стране. И если он окажется прав, позвольте этой стране стать христианской, ведь вопрос не в том — индуизм или христианство; вопрос в том, чтобы всегда быть с истиной.

Я постоянно вызывал Папу — я готов прийти в Ватикан, его родной город, к его собственным людям. Я готов дискутировать — о католическом христианстве и ни о чем ином. И у меня простое условие: если вам удастся победить меня, я стану католическим христианином, но если вы будете разбиты — тогда вы должны стать саньясином! А Ватикан должен стать моим штабом.

Но люди так бессильны… они не скажут ничего, а будут продолжать давление на премьер-министра: «Голоса… если пустить этого человека, то голоса католиков не будут отданы за вас».

Сейчас вся страна католическая, и вам не найти политиков, у которых есть хоть какой-нибудь позвоночник. Это беспозвоночные создания.

Один молодой человек, Сурадж Калмадхи из Пуны, оппозиционный лидер в парламенте, послал мне сообщение: «Возвращайтесь в Индию, я буду сражаться за вас в парламенте». И я прибыл в Пуну; теперь ему нужно сразиться — хотя бы с полицейским комиссаром. Но беспозвоночность…

Да, есть немногие люди, которые не попадают в категорию этих беспозвоночных: Баласахиб Р. Борад из Муниципального молодежного конгресса написал мне: «Мы будем бороться за вас». А сегодня пришел мэр Пуны, Улхас Дхол Патил, и сказал так: «Все происшедшее настолько безобразно, что я пришел просто извиниться. Простите нас; этого не должно было произойти». Он написал мне письмо, где заявил: «Приглашаем вас в город Пуну; я хочу, чтобы вы остались здесь навсегда». Недавно он приходил снова и сказал моему секретарю, Нилам: «Я собираюсь передать резолюцию в Акционерное общество Пуны, чтобы Акционерное общество извинилось и уговорило вас не уезжать из Пуны, а оставаться здесь».

Есть немного людей, похоже, все еще живых в этом городе мертвых. Возможно, еще немного мертвых людей поднимется из своих могил, потому что я не намерен терпеть этого полицейского комиссара здесь. Либо я буду здесь, либо он будет здесь! Я не верю в компромисс.