Мессия. Том 1

И все же один художник вызвался писать, но при одном условии: пока он пишет, его не должны беспокоить и он не должен быть ограничен временем. Кроме того, он будет писать не на холстах, а на внутренней стене дворца, и пока картина не завершена, никому нельзя входить. Первым человеком, увидевшим ее завершенной, должен быть император.

Условия были приняты. Это заняло у художника около шести лет. Император старился, но он пообещал не вмешиваться, и он сдержал свое слово. Через шесть лет художник пришел и сказал императору: «Можете войти».

Художник проводил императора в комнату. Император не мог поверить... это действительно выглядело реальным. На картине были высокие деревья и небольшая извилистая тропинка. Император спросил: «Куда ведет эта тропа?»

Художник сказал: «Можете пройтись по ней...»

И хотите верьте, хотите нет (я не верю, хоть это так красиво) — художник пошел с императором, чтобы показать тропу, и они не возвратились.

Если вы попытаетесь думать об этом как об историческом событии, вы упустите всю суть. Это притча. И она абсолютно истинна — не фактична.

Настоящий художник растворяется в своей живописи, а настоящий поэт исчезает в своей поэзии. Однако именно такой вид творчества у мистика, а поскольку мистик исчезает в своем творчестве, у него нет времени даже подписать свою живопись или свою поэзию. Поэты могут сделать это, потому что на мгновение окно приоткрывается — они видят запредельное — и сразу закрывается.

Халиль Джебран, написал почти тридцать книг. «Пророк», которого мы собираемся обсуждать, это его первая книга; остальное — ерунда. Это удивительное явление. Что произошло с человеком? Когда он написал это, он был совсем молод — двадцать один год. Можно было подумать, что дальше сила его творчества будет нарастать, и он старался упорно, всю свою жизнь писал, — но ничто даже не приблизилось к красоте и истине «Пророка». Возможно, окно так и не открылось вновь.

Поэт — мистик волей случая. Просто нечаянно... какое-то дуновение... — вы не в силах вызвать его.

А поскольку он стал мировой знаменитостью — одну эту книгу перевели почти на все языки мира, — он упорно пытался создать что-то еще лучшее, в чем и потерпел неудачу. К несчастью, он так и не столкнулся с человеком, который высказал бы ему простую истину: «Ты не старался, создавая «Пророка», — это случилось. А сейчас ты пытаешься сделать это».

Это случилось; это не ваше действие. Вы, возможно, были средством. Нечто, не принадлежащее вам... точно ребенок, рожденный матерью... Мать не творит ребенка, она лишь проход. «Пророк» относится к категории очень немногих книг, которые не зависят от вашей деятельности, вашего разума, от вас; напротив, они возможны, лишь когда вас нет, когда вы позволяете им случиться, когда вы не стоите на дороге. Вы настолько расслаблены, что не препятствуете.

Это одна из таких редчайших книг. Здесь вы не найдете Халиля Джебрана, и в этом красота книги. Он позволил Вселенной течь через себя; он просто медиум, проход, — полый бамбук, не препятствующий флейтисту.

Мой опыт говорит, что такие книги, как «Пророк», более святы, чем ваши так называемые святые книги. А поскольку такие книги подлинно святы, они не создали религий вокруг себя. Они не дают вам никакого ритуала, они не дают вам никакой дисциплины, они не дают вам никаких заповедей. Они просто позволяют вам испытать проблеск того же переживания, которое описано в них.

Полное переживание не может прийти через слова, но кое-что... возможно, не вся роза, но несколько лепестков... Они — достаточное доказательство того, что роза существует. Ваше окно должно быть открытым, чтобы дуновение ветерка иногда могло занести лепестки.

Те лепестки, занесенные ветерком в ваше существо, на самом деле есть приглашения неведомого. Бог зовет вас в долгое паломничество. И пока это паломничество не свершилось, вы остаетесь лишенными смысла, вы влачите существование, но не живете на самом деле. В вашем сердце не будет смеха.

Халиль Джебран избегает собственного имени, создав вымышленное, Альмустафа. Это и есть начало «Пророка». Альмустафа — пророк.

Альмустафа, избранный и возлюбленный, заря своего дня, двенадцать лет ждал в городе Орфалесе возвращения корабля, который должен был увезти его на остров, где он родился...

Великие истины могут быть высказаны только в притчах.

Альмустафа — просто вымышленное имя. Почему он назван избранным и возлюбленным! Почему о нем сказано заря своего дня? Потому что он ждал двенадцать лет...

Весь секрет Альмустафы в ожидании.

Он не спешил, не требовал, не просил. Он просто ожидал. Чтобы ждать, требуется огромное доверие, при котором все происходящее не имеет значения. Если ваше ожидание тотально, ваш корабль все-таки придет однажды, чтобы забрать вас обратно к вашему началу, к истокам вашей жизни, любви, смеха.