Месть

– Кровь… кровь… везде кровь… Земля залита кровью и огнем. Орел падает, подбитый, искалеченный… Я вижу… я вижу человека верхом на орле, с мечом в руке. Твой отец… твой настоящий отец… он видит тебя. Он видит тебя! Он взывает к тебе…

У Марка кровь застыла в венах, ужасающий холод пробежал по его спине, по затылку.

– Ты… – продолжала женщина низким, хриплым голосом.

Хотя Марк не мог ее видеть, он ощущал ее обжигающий взгляд. И ее ужас. Внезапно голос провидицы поднялся почти до визга:

– Ты – разрушитель! Я вижу вокруг тебя смерть и опустошение!

В неожиданном приливе сил женщина вырвалась из рук Марка, и он услышал, как ее босые ноги зашлепали по каменному полу, когда она торопливо убегала в темноту. Ее голос простонал в последний раз:

– Беги! Смерть движется на Рим!

Марк почувствовал, как в его плечо вцепилась рука, и жрец резко произнес прямо ему в ухо:

– Убирайся! Вон из святилища!

Несмотря на преклонный возраст, жрец развернул Марка и резко толкнул его к открытым дверям храма. Марк увидел силуэты Лупа и Феста на фоне наружных жаровен. Жрец прокричал:

– Вон!

Марк быстро отскочил от него и поспешил к выходу. Его друзья помчались следом за ним вниз по ступеням под неумолкающий крик жреца.

Как только друзья выскочили из внутреннего святилища, двери сразу закрылись с громким железным стуком. Сбежав по ступеням во двор, все трое не стали останавливаться, видя, что и прислуга храма, и оставшиеся посетители уставились на них. Очутившись снаружи, на площади, Фест увел мальчиков в первую же попавшуюся улицу, и они быстро зашагали в темноте, пока не оказались на безопасном расстоянии от храма. И только тогда Фест позволил им остановиться. Марк, задыхаясь, прислонился к стене и попытался успокоить взбудораженные нервы.

– Что ж, это было великолепно, – выдохнул Фест. – В самый раз для того, чтобы нас никто не замечал.

X

– Как ты думаешь, что все это значит? – спросил Луп сразу же, как только они вернулись в безопасное укрытие своей комнаты в гостинице. – Вся эта ерунда насчет крови и разрушителя?

Он повернулся и как-то странно посмотрел на Марка. Фест в это время вышел из комнаты, чтобы найти огня для единственной масляной лампы, висевшей на железной консоли на стене. Луп понизил голос:

– Она, должно быть, подразумевала Спартака. Твоего настоящего отца!

Марк, все еще не пришедший в себя после пугающего приключения, кивнул.

– Точно, именно так! – взволнованно продолжил Луп. – Она все увидела. Восстание и все остальное… Но в конце, когда она сказала, что ты – разрушитель, что это было такое?

Марк не ответил. Ему нечего было сказать. Он и сам не понимал всего этого по-настоящему. Ведь он уже решил не идти по стопам своего отца, потому что это грозило новыми страданиями восставших и новыми победами римских легионов. Возможно, если бы тут был хоть какой-то шанс на победу, Марк когда-нибудь и задумался бы об этом. Но пока что он продолжал гадать над значением тех немногих слов, что произнесла та женщина.

– Марк… Если это послание богов, то, похоже, ты избран для того, чтобы продолжить дело Спартака. Ты возглавишь рабов и сокрушишь Рим.

Марк яростно набросился на друга:

– Заткнись! Ты что, хочешь, чтобы тебя все вокруг услышали? Тебе известна моя тайна. Только тебе и еще нескольким друзьям. И так оно и должно оставаться! Понял? – Он схватил Лупа за тунику и притянул к себе, так что их лица почти соприкоснулись. – Ты даже не намекнешь об этом кому-нибудь еще!

– К-как скажешь… – Луп попытался отпрянуть назад, но не смог вырваться из железной хватки Марка.

Марк яростно посмотрел на него. В тусклом свете, проникавшем сквозь открытую дверь (во внутреннем дворе гостиницы горел костер), Марк увидел страх в глазах друга. Устыдившись, он отпустил Лупа и отступил на шаг назад.

– Прости. Я не хотел тебя пугать.

Луп разгладил смятую тунику.

– Да все в порядке, не стоит извиняться. Я понимаю, какая тебе грозит опасность. Но как насчет Феста?

– А что насчет Феста?

– Он слышал то же, что слышал я.

– Но он не знает правды о моем отце.

– А клеймо на твоем плече? Знак Спартака. Он ведь его видел.

– Да, – кивнул Марк. – Но он не знает его смысла и значения.

– Верно, – задумчиво произнес Луп. – Но после слов, сказанных оракулом, он может что-то заподозрить.

Марк сжал губы. Луп был прав. Фест мог задуматься над словами пифии, попытаться понять, что за ними скрывается. А Марк даже не представлял, как бы отреагировал Фест, угадай он правду.

В коридоре послышались шаги, и Марк бросил на Лупа предостерегающий взгляд:

– Ни слова больше! Я не могу допустить, чтобы Фест обо всем узнал.

Луп кивнул, и сразу после этого телохранитель появился в дверном проеме, держа в сложенных ладонях маленькую горящую свечку. Не обращая внимания на мальчиков, он поднес свечку к фитилю лампы и осторожно держал ее так, пока лампа не загорелась. Потом, надув щеки, загасил свечку и после этого закрыл дверь.

– Ну вот. Так-то лучше.