Месть

Герсен понимающе кивнул.

— Репутация его мне известна. Он, говорят, дарсаец?

Типпин снова посмотрел по сторонам.

— По всей вероятности, да. Рейчпол из клана Бугольд.

Герсен вопросительно поглядел на собеседника — это слово ему уже доводилось слышать из уст мадам Тинтл.

— Рейчпол — это человек, изгнанный из своей родной сени. Отщепенец, бездомный бродяга, в большинстве случаев — преступник. Мне даже не хочется лишний раз упоминать это имя. Как-то язык не поворачивается. Он — мошенник, с чувством юмора, как у скламотского дьявола, который засовывает головы сыновей в печи, растопленные их собственными же матерями.

— Это уж слишком! — наигранно возмутился Герсен. — Имя ведь всего-навсего слово. А слово — понятие нематериальное.

— Неверно! — возразил Типпин с неожиданным пылом. — Как раз-то слова и обладают подлинно волшебными свойствами! Вы читали «Технику колдовства» Фарсакара? Тогда вы ничего не понимаете в словах!

Герсен, которого совершенно не интересовала эта тема, пренебрежительно махнул рукой.

— Мы живем в материальном мире. Лично я боюсь этого человека и его плети. А не слов «Ленс Ларк» и «Панак».

Типпин устремил взор в бокал и нахмурился.

— Не велика разница, чего бояться — результат-то одинаковый. Он ведь не бесплотный дух, он — человек, и к тому же дарсаец. Вот бы метленцы обрадовались, если бы им удалось его поймать! Он для них, как кость в горле. В свою очередь он тоже на дух не переносит метленцев. Вам доводилось бывать на Метлене?

— Еще нет.

— Главный город — Твониш. Там же расположен и космопорт. Метленцы совершенно не переносят запаха ахагари, и дарсайцы вынуждены держаться в особом квартале с подветренной стороны. Послушайте — вас не восхищает, насколько своеобразно и замечательно устроена наша Вселенная? Ну как при этом не отказаться еще от полбокальчика этого изумительного напитка!

Герсен сделал соответствующий заказ официанту.

— А метленцы ничего не потеряли вследствие постигшей «Котзиш» беды?

— Абсолютно ничего. Пострадали только дарсайцы и мелкие сошки вроде меня. Мы — единственные жертвы.

— И Оттиль Пеншоу ничего не потерял и ничего не приобрел?

— Не знаю. Он исчез на много месяцев, но сейчас он снова в Сержеузе. Я только вчера его видел. Он сейчас выглядит таким больным и несчастным.

— Что вполне объяснимо после такой катастрофы. Какова теперь цена принадлежащих вам акций?

— У меня их двадцать. Взяв по нулю хоть двадцать раз, так с нулем и остаешься.

Герсен откинулся к спинке кресла, устремив куда-то вдаль отрешенный взгляд. Затем извлек из сумки двадцать севов.

— Никак не могу отделаться от дурацкой привычки играть на бирже. Покупаю ваши акции по севу за штуку.

У Типпина едва не отвалилась нижняя челюсть. Бросив хмурый взгляд на купюру в двадцать севов, он затем, чуть склонив голову набок, подозрительно посмотрел на Герсена.

— В основе игры на бирже лежит надежда выиграть.

— У меня это просто, если хотите, пунктик.

— На чокнутого вы, в общем-то, совсем не похожи.

— Рассмотрим такой гипотетический случай — Ленс Ларк возместит нанесенный «Котзиш» ущерб. Я тогда буду в немалом выигрыше.

— Гиблое дело — нисколько в этом не сомневаюсь.

— Похоже, вы меня убедили не делать глупости. — С этими словами Герсен протянул руку, чтобы вернуть деньги на прежнее место, однако тонкие пальцы Типпина опередили его.

— Не торопитесь. Почему бы вам в самом деле не удовлетворить свою прихоть?

— А какой смысл — ведь акций-то все равно при вас нет.

— Они наверху, в моей комнате. Я обернусь мигом.

И действительно, не прошло и двух-трех минут, как он вернулся с акциями, и деньги Герсена перекочевали в его карман.

— Я имею доступ еще к некоторому количеству акций «Котзиш». Могу и их продать по той же цене.

— Будьте при этом крайне осмотрительны! — предупредил его, сделав довольно кислую мину, Герсен. — Никому не говорите, что какой-то инопланетянин скупает акции «Котзиш». Сложится мнение, что это какая-то афера, и акции поднимутся в цене. Я перестану их покупать, и от этого никто не выиграет. Вы в состоянии уразуметь, к чему это может привести?

— Во всех мелочах, кроме одной — почему вы все-таки скупаете акции, если исключить, разумеется, ваш так называемый «пунктик».

— Ну, тогда назовите это альтруизмом.

— Такое объяснение ничуть не лучше первого. Тем не менее, обеспечьте меня, пожалуйста, оборотным капиталом. Для дня сегодняшнего вполне хватит сотни севов. Вы в самом деле заберете акции «Котзиш», сколько бы вам ни предложили их, по одному севу за штуку?

— Ручаюсь головой. — Герсен достал деньги. — Еще одно предварительное условие: ни при каких обстоятельствах не выходите на Оттиля Пеншоу.

Взгляд Типпина сразу же потускнел.

— Его акции ничуть не хуже других.

— У него их гораздо больше, чем я в состоянии купить. Еще раз повторяю — осторожность превыше всего. Вы согласны с этим условием?

— Разумеется, раз уж больше некуда деваться. И все же, никак не могу взять в толк…

— Каприз.

— «Каприз» — далеко не то одеяло, которым можно прикрыть любую постель. Я вас принял за человека, твердо стоящего на почве суровой действительности.

Герсен приподнял пачку севов.