Месть

— Отлично. Зовут меня, кстати, Кирт Герсен.

— А меня — Эвелден Хоу. Для какого рода очерков вы собираете материал?

— Скорее всего — для серии коротких биографических зарисовок. Мне сказали обязательно обратиться за помощью к некоему Нихелю Кахоузу, возможному обитателю «Сени Инкина».

— Мне знакомо это имя. Гм… Только вот не могу припомнить в связи с чем. У нас прекрасная картотека. Если это имя хоть раз упоминалось на страницах нашего журнала, мы непременно его отыщем. — Хоу присел перед дисплеем с клавиатурой, — Нихель Кахоуз. Вот он. Теперь припоминаю. Мне самому изложить суть? Или вам интересно прочесть?

— Не возражаю послушать о нем от вас.

— Кахоуз из Фоглов, из «Сени Инкина», старатель. В местности под названием Лог Джемили он обнаружил богатый отсев и извлек более тысячи унций песка. Вернувшись в «Сень Инкина», обнаружил полным ходом идущий хадавл — или, может быть, просто вернулся, чтобы еще застать хадавл, что более вероятно, и принять активное участие в заключаемых вокруг игры пари. В тот день на него, наверное, прямо-таки снизошло вдохновение, так как к вечеру его выигрыш составил пять тысяч унций — богатство, скажем прямо, сказочное. В то время «Котзиш» была еще процветающей компанией.

Случилось так, что в это время там был управляющий «Котзиш», некто Оттиль Пеншоу. Кахоуз обратил свой песок в шестьсот ваучеров «Котзиш».

Через два дня был ограблен склад компании «Котзиш». Нихель Кахоуз все потерял, а постигшая его беда стала притчей во языцех.

— И где он сейчас? Все еще в «Сени Инкина»? Хоу забегал пальцами по клавиатуре.

— Вот что было после.

На экране дисплея появилась короткая запись: «Нихель Кахоуз, «миллионер на час», вернулся в пустыню с намерением отправиться в Лог Джемили и отыскать еще один отсев».

— Данные довольно свежие, — сказал Хоу. — Датированы тремя месяцами тому назад.

— Как мне разыскать Лог Джемили?

— Он к юго-западу отсюда. Я сейчас покажу вам его местонахождение на карте.

— Хорошо, но сначала мне хочется затронуть еще одну тему. Меня интересует Ленс Ларк, который украл песок у Кахоуза.

Хоу тотчас же замер и насторожился.

— Это одно из имен, которое в Сержеузе произносится очень тихо.

— Но ведь это самый знаменитый дарсаец, и кому как не ему стать одним из героев моих очерков. Хоу натянуто улыбнулся.

— Понятно. Поразительная личность. Он, между прочим, терпеть не может публикаций, в которых выставляется в невыгодном для себя свете, и располагает огромными связями. Короче говоря, это не тот человек, к которому можно относиться несерьезно.

— То же самое говорили мне и раньше. Вы с ним когда-нибудь встречались?

— Насколько мне известно — нет. И надеюсь на то, что никогда не встречусь.

— А что можно сказать об его фотографиях? Они имеются в вашем архиве?

Хоу задумался, затем пробормотал:

— Скорее всего — нет. Во всяком случае, стоящих.

— Наш разговор, естественно, сугубо конфиденциален, — предупредил Герсен. — В моих очерках не будет приведено как выдержек из «Горного Журнала», так и вообще каких-либо на него ссылок, как на источник информации. Тем не менее, «Космополису» нужно знать, как выглядит упомянутое мною лицо. Ради этого не жалко пятидесяти или даже ста севов. Герсен выложил купюру крупного достоинства. Хоу попробовал было даже прикоснуться к ней пальцами, затем, с лицом явно опечаленным, отдернул руку.

— Я не располагаю сделанными недавно фотографиями. Но только на днях случайно кое-что заметил на одной старой фотографии… Может быть, это как раз то, что вам требуется?

— Покажите этот снимок.

Подозрительно глянув через плечо, Хоу повернулся к клавиатуре и заговорил вдруг уверенно, со знанием дела:

— Я хочу познакомить вас с необычной коллекцией старинных фотографий, сделанных в разных кланах и хранящихся здесь вот уже очень много лет. С чего вы бы хотели начать?

— С клана Бугольд.

— Пожалуйста. Вот самая старая из собранных здесь фотографий. Она датирована почти двумя столетиями ранее. Взгляните на этих людей! Картина весьма колоритная, не так ли? В те времена бугольдцы были чем-то вроде клана изгоев. На этом снимке выражения их лиц, пожалуй, наиболее свирепые… Вот кое-что совсем недавнее, фото сделано лет тридцать тому назад. Снова бугольдцы и по сравнению с первым снимком почти что даже застенчивые. Вот с этого боку расположились так называемые «партачи», мальчишки лет двенадцати — четырнадцати. Вот это «китчет». В эту пору, длящуюся несколько быстро пролетающих, как один миг, месяцев, дарсайские женщины наиболее привлекательны. Взгляните на эту стройную девушку с ярко сверкающими глазами! Она в самом деле почти что красавица. А вот это молодые жеребчики, уже больше не «партачи», но еще не превратившиеся в зрелых мужчин-дарсайцев. Приглядитесь повнимательнее вот к этому! Я не знаю его имени, но мне говорили, что впоследствии он совершил кражу и стал тем, кого дарсайцы называют рейчполом. Какова его дальнейшая судьба?.. Хотите взглянуть и на другие снимки?

— Конечно, но только в другой раз. А пока что мне хотелось бы получить копии вот этих двух. Изучение их представляет немалый интерес.