Месть

Не понимаю сама, что происходит со мной! Меня словно теннисный мячик бросает из одной чувственной крайности в другую: то ненавижу его до нервного скрежета зубов, то безумно жажду физической близости, ни к одному мужчине меня никогда ещё так не влекло.

Это состояние раздвоенной личности, похоже, уже выматывает меня. Пора кончать эту эпопею.

- Соня, давай проведём и завтрашний вечер наедине? Не хочешь секса, не будет его. Просто побудем вдвоём… Нам так хорошо, когда никого больше нет, совсем никого… Прошу тебя, не нужно этих компаний, друзей, вечеринок!

- Макс, у меня сложился определённый стиль жизни, и он отвечает моим потребностям. Я привыкла поступать так, как хочу, как удобно мне. Я ведь не принуждаю тебя: не хочешь – не иди, займись своими делами.

- Я хочу побыть с тобой…

- Понимаю, но не вижу возможным своё заточение в крепости под названием «Чувства Максима!».

- Хорошо, Сонь. Понял тебя. Всё равно мне лучше там, где есть ты, так что… пойдём вместе.

- Договорились, - целую его лицо, буквально на ощупь, он с выдохом опускается на подушку. Спустя время шепчет:

- Сонечка, давай съездим куда-нибудь?

- Куда?

- Неважно. У меня такое чувство… будто этот город… против нас! Мы были совсем другими в Питере, в Исландии.

- Съездим.

Утром просыпаюсь от странного шороха. Открываю глаза: Макс сидит в постели с обнажённым торсом, но уже в джинсах и в очередной раз усердно пишет что-то в моём красном ежедневнике. Смешная чёлка добавляет его облику ещё больше детскости, нежели мальчишеская улыбка, играющая ямочками на щеках, или же озорной блеск, появляющийся временами в его глазах.

В это утро, мой затуманенный мозг ещё не помнит многих вещей, но уже воспринимает образы, посылаемые ему не самым исправным зрением, и эти картины, где обнажённый мужчина умопомрачительно красив и трогателен одновременно, ему нравятся, ох как нравятся… В моём сердце рождается и разливается жаркой, горячей, трепещущей волной то самое чувство, о котором так много говорят писатели, которое воспевают поэты, которое вдохновляет художников и музыкантов…

Это чувство заставляет меня улыбаться, а мою жалкую душу полноценно жить, наслаждаясь каждым мгновением подаренной мне жизни…

Боже, как прекрасен мир, как красива музыка, ласкающая мой слух в это мгновение, как желанен мужчина, с таким старанием строчащий мне послания на кремовой мелованной бумаге…

Мы появляемся в «Платине» самыми последними. Вся компания давно в сборе, и многие её участники даже сильно уже навеселе… Борис без стеснения целует и мнёт какую-то новую девицу, Жорик развлекает молодого паренька приятной наружности, Толик отвлекается от беседы с тремя неизвестными мне парнями, но все они обмениваются рукопожатиями с Максимом, перекидываются вопросами, дающими мне уверенность, что они и есть самые его близкие друзья. Рокси прекрасный исполнитель, её бы умения да в нужное русло… Даже Лиля здесь, не жалея сил, воспламеняет меня взором…

Оскар уже на месте со всей своей свитой, с ними одна дама, и поведение её не смахивает на повадки девочки на одну ночь. Теперь мне нужно выбрать момент и пересесть к Оскару, но Макс не отпускает, придерживая то за руку, то за талию. Оскар замечает меня и приветствует удивлённо бровями и поднятым бокалом. Отвечаю ему тем же жестом. Макс ловит его и напрягается.

В этот вечер провиденье на моей стороне, ему, очевидно, как и мне, не терпится поиграть… Оскар отправляет мне с официантом записку:

«Хорошо смотритесь вместе… Но… Подойди выпить со мной, есть разговор к тебе».

Пишу СМС для Рокси:

«Отвлеки Макса».

Через минуту она подходит к нам:

- Соня, не будешь против одного танца с твоим кавалером?

- Нет, конечно! – улыбаюсь ей.

- Я против, - жёстко бросает Максим.

Наши взгляды с Рокси встречаются.

- Макс, не хочешь танцевать, не будем. Давай отойдём на пару слов, больше минуты не отниму у тебя.

- Говори здесь.

- Макс!

Он долго смотрит ей в глаза, поднимается и уходит, глупец. В этот вечер он больше не возьмёт мою руку в свою, не прижмёт мою талию к своему животу, не коснётся губами моего виска…

Оскар не церемонится, и словно нарочно льёт воду на мою мельницу, вальяжно обняв за плечи. Свою спутницу отправил в неизвестном мне направлении одним лишь движением головы, обеспечив нам тет-а-тет, не считая его охраны.

- Возвращаюсь к нашему разговору о любви. Месяц назад мне исполнилось 40, и это тот возраст, когда пора уже определиться с выбором и предложить любовь. Ты ведь за ней меня отправила в своё время? – глаза его смеются.

- За ней, но не в буквальном смысле. Я имела в виду стиль секса, а ты что?

- А я сам не понял, что я имел в виду, но знаю точно одно, в тебя влюбляться никому нельзя, даже мне!

- Что такая страшная?

- Скорее жестокая!

- Это я жестокая? Меня все пугали тогда, что за отказ тебе реки кислоты прольются на моё лицо в лучшем случае, а в худшем найдут меня в лесополосе…