Месть

И скоро Стелл поймет, если уже не понял, что Эли единственный, кто может ее остановить.

За стеклопластиком прозвучали шаги, и Эли поднял глаза от компьютера, когда Стелл появился по ту сторону стены.

– Вот ты где, – начал Эли, поднимаясь на ноги. – Я просмотрел все кадры операции. Нам, очевидно, понадобится гораздо более индивидуальный подход, особенно учитывая, что они… – Эли замолчал, когда Стелл положил на поднос новый файл с делом. – Что это?

– У нас совпадение по подозреваемому ЭO в двух часах езды к югу от Мерита.

Эли нахмурился:

– А Марсела?

– Она не единственная цель, которую мы отслеживаем.

– Но она самая опасная, – возразил Эли. – И за последние три дня собрала еще двоих. Что мы будем делать с…

– Мы не собираемся ничего делать, – коротко сказал Стелл. – Твоя работа – анализировать файлы, которые я тебе даю. Или ты забыл, что живешь по милости ЭОН?

Эли стиснул зубы.

– В Мерите работают три ЭO, и вы просто их проигнорируете?

– Я ничего не игнорирую, – возразил Стелл. – Но мы не можем позволить себе еще одну неудачную операцию. С Марселой и ее партнерами следует обращаться осторожно. У тебя есть две недели, чтобы придумать этот твой более индивидуальный подход.

Эли остановился.

– Почему две недели?

Стелл замялся.

– Потому что, – медленно сказал он, – именно столько я дал ей на то, чтобы доказать свою ценность в качестве актива.

Эли пошатнулся.

– Вы заключили сделку? С ЭО?

– Мир не черно-белый, – ответил Стелл. – Иногда есть другие варианты.

– Где были мои? – огрызнулся Эли. – Лаборатория или камера – это единственные варианты, которые мне дали.

– Ты убил сорок человек.

– А сколько уже убила она? Сколько еще жизней она разрушит к тому времени, когда вы сочтете нужным ее убрать? – Стелл не ответил. – Как ты мог так сглупить?

– Помни свое место, – предупредил Стелл.

– Почему? – потребовал Эли. – Скажи мне, почему ты заключил с ней сделку?

Но Эли знал. Конечно, он знал. Именно так далеко Стелл был готов пойти, чтобы удержать его в этой клетке, удержать под контролем.

– Что ты имел в виду, – сказал он сквозь стиснутые зубы, – когда ты сказал про ее ценность как актива?

Стелл прочистил горло:

– Я дал ей миссию. Шанс преуспеть там, где ты потерпел неудачу.

Эли остановился. Нет. Открытый файл. Нерешенный случай. Виктор.

– Охотник мой, – прорычал он.

– У тебя было два года, – отрезал Стелл. – Возможно, пришло время для свежего взгляда.

Эли не сознавал, что подошел к стекловолокну, пока не ударил по нему кулаком.

На этот раз жест не был рассчитанным. Это был чистый гнев, сильная эмоция выплеснулась в насильственное действие. Руку пронзила боль, и стена предупреждающе загудела, но Эли уже отстранился.

Рот Стелла дернулся в мрачной улыбке.

– Не буду мешать тебе работать.

Эли смотрел вслед директору, пока стена не побелела, а затем повернулся и откинулся на нее, сползая на пол.

Все его терпение, пресловутое тонкое давление. Земля под ним вздрогнула, угрожая сломаться. Один неверный шаг, и он рухнет, потеряет Виктора и Марселу, и вместе с ними справедливость, любую надежду на свободу. Может оказаться слишком поздно.

Он уставился на тыльную сторону ладони, на единственную каплю крови, что пачкала костяшки пальцев.

– Сколько людей умрет из-за его гордости? – задумчиво спросил Виктор.

Эли поднял голову и увидел, что призрак снова стоит над ним.

Он покачал головой:

– Стелл скорее позволит городу сгореть, чем признает, что мы на одной стороне.

Виктор смотрел на стену, как будто это все еще было окно.

– Он не знает, насколько ты терпелив, – сказал он. – Не знает тебя так, как я.

Эли стер кровь с руки.

– Нет, – тихо ответил он. – Никто никогда не знал.

XIX

Две недели назад

Пересечение Первого и Уайт

Джун тихо присвистнула, смывая кровь со своих рук.

Марсела выскочила из пентхауса в своем красном платье, Джонатан потянулся следом, словно тень. Она не сказала, куда идет или когда вернется, не просила Джун поехать с ней. Вот и хорошо. Может, Джонатана устраивала роль верного пса, но Джун предпочитала работать в одиночку. Что, заметьте, было не то же самое, что быть одиноким.

Слишком много тишины, слишком много места. Но безделье и все такое – вот как в итоге Джун по запястья изгваздалась в чужой крови.

Она больше недели не брала новую работу. Не нужно было. Хатч шел последним в ее личном списке, а Марсела составляла перечень препятствий, как она их назвала, – мужчин и женщин, которые, скорее всего, будут противостоять ее быстрому восхождению. Поэтому всякий раз, когда Джун скучала, она просто выходила и избивала несколько человек из этого списка.

Марсела, похоже, не возражала.

Некоторые люди были спичками, немного света и никакого тепла. Некоторые были как печи, море тепла, но мало света. А некоторые были кострами, такими горячими и яркими, что невозможно стоять слишком близко и не сгореть.

Марсела, по разумению Джун, была костром.

Конечно, даже костры в конце концов гасли, задушенные собственным пеплом. Но пока Джун восхищали амбиции другой женщины, и, стоило признать, она действительно наслаждалась.

Не хватало только мягкого смеха Сидни, ее яркой улыбки…