Месть

— Так что же вы предлагаете, майор?

— Сэр! Я считаю, что мистер Бэнкс должен быть арестован. А это его судно — секвестировано. И — немедленно! Как сообщил мне управляющий его фирмой, на судно уже доставлены солонина, ром, сухари и вода.

— Вот уже как! — вздохнул сэр Эдвард. — Что ж… Я, майор, должен с вами согласиться.

Но кто сообщил Бэнксу? Или он сам уже все понял?

Майор Гарвей прибыл с солдатами на пристань утром, а бриг Бэнкса уже выходил из гавани Порт-Ройала, паруса белели уже далеко. Догнать? Полнопарусного корабля в гавани не оказалось — а кто, какое судно могло догнать бриг «Забияка Гарви»?

От Ямайки бриг далеко не отплыл… С приспущенными парусами судно тихо двигалось в виду берега.

Но совсем не тихим оказался сбор на палубе команды.

Да уж, он, Копли Бэнкс, видимо, вспомнил свою морскую юность, если так смог заговорить с матросами на их языке:

— Ребята, чтоб мне захлебнуться соленой водой, если я не выбрал для вас профессию, где храбрый человек сможет жить вольно, одеваясь вместо просмоленных курток в бархатные кафтаны, питаясь всем тем хорошим и выпивая все те лучшие вина, что специально для нас везут на своих корытах купцы. И если удастся не быть раньше вздернутыми на два фута, сможем мы где-нибудь на островах припрятать столько, сколько требуется для успокоенной жизни, например в Мексике или в Чили. Я на правах владельца этого самого быстроходного в Вест-Индии судна, на правах того, кто вас собрал, буду вашим капитаном. А уж если кому не нравится то замечательное будущее, которое я предлагаю, выходите вперед. На этот случай я взял на борт еще одну лодку, сможете отправиться на берег.

Оказалось, что из пустившихся в плавание сорока шести человек замечательное будущее, которое пообещал Бэнкс, не прозревали лишь четверо, они воспользовались этим объявленным им случаем и под свист и улюлюканье новоявленных пиратов спустились в спущенную на воду лодку.

Да, хотя теперь, для ясности изложения, всех на судне надо называть командой, на самом же деле это было товарищество. Многие знали друг друга давно и выбрали квартирмейстера и его помощника (таковыми стали Свитлокс и Брэдли, звание штурмана у пиратов почему-то было не в чести), а также боцмана, старшего канонира и старших обеих (по числу мачт) парусных команд. Им всем (разумеется, начиная с капитана) из всего захватываемого определили двойную выручку. И сразу же отвергли звание секретаря (слишком памятным это звание оказалось для тех, кого в свое время судебные секретари оформляли на тюремные сроки), взамен признали за капитаном право иметь слугу (с условием, однако, участия этого немого силача в абордажах).

И уже скоро жертвами этого «товарищества» оказались многие из тех купеческих судов, каким посчастливилось не встретиться в море с «товариществом» Шарке.

Бриг Бэнкса стал таким неуловимым благодаря не только своей быстроходности, но и талантам (надо им отдать должное) штурманов Свитлокса и Брэдли, да и сам Бэнкс, вспомнив свою морскую юность, быстро осваивал морское дело. Например, не доверяя судно вахтам лишь одних матросов, установил обязательное присутствие на капитанском мостике кого-либо из них троих.

Долгое время Шарке и Бэнкс не встречались. Что было несколько странно: «Забияка Гарви» охотился в тех же местах, что и «Счастливое избавление».

Но пора было чиститься (кренговать), и бриг Бэнкса вошел в один из заливов Эспаньолы.

Оказалось (вроде Бэнкс не ожидал здесь его встретить), в самом конце залива, в узкой бухточке, сказать, в расщелине между крутыми берегами, кренговался барк Шарке.

Разумеется, подобно тому, как с присутствующим джентльменом первым здоровается входящий, Бэнкс приказал салютовать из пушек и выкинуть зеленый, означающий самые дружеские намерения, флаг. Как раз в это время барк Шарке забрал якорь и, поднятый приливом, освободил место бригу.

Стоит ли здесь рассуждать о джентльменской необходимости вошедшему нанести визит первым? Бэнкс, поручив кренгование квартирмейстеру, поплыл на ялике (всего лишь с двумя матросами) на барк Шарке.

3

Прием, оказанный здесь ему, мог бы обескуражить любого!

То есть хотя бы, увидев отплывающего от своего судна гостя (ведь знал же, какое высокое положение занимал тот в ямайском обществе), мог бы хозяин и одеться и вести себя поприличнее. На нем же была рубаха, небрежно заправленная в штаны, хлопчатая, серого цвета. И — не встал, сидел верхом на пушке, даже не подал гостю руки. Какое там! Заорал:

— А… Наслышан о тебе, сэр! Сейчас с тобой разберусь…

Стоящая рядом с ним матросня обещание это поддержала согласным ором, но главарь повел на горлопанов бровью. Вопросил:

— Как ты смеешь ловить рыбу в моих водах? (Так он, Шарке, называл ловлю в море купеческих и пассажирских судов.) — Сейчас измочалю тебя, Бэнкс, а то и прикончу совсем! — И уставил на гостя взгляд своих мутно-голубых глаз (сколько жертв корчилось под их взглядом!). — Отвечай, должен понимать, куда ты явился!

Но гость смотрел так, будто вернулся в родной дом.

Впрочем, ответил с достоинством: