Месть

Марта сердечно обняла Клару. Она была так ей рада, так рада!

— Видишь, как у нас пусто, — начала она с наболевшего. — Вилма увезла детей. Я не спорю, она всегда была хорошей матерью, но в последнее время вела себя просто ужасно. Дети плакали, уезжая, не хотели расставаться с Энрики, со школьными топорищами, с нами. Если бы она думала о детях, она сделала бы все по-другому, но она думала только о себе, о своих обидах и вымещала их на всех нас, на Тиффани, на Жуниоре.

— Как я тебя понимаю! Я тоже очень привязана к твоим внукам, мне очень жаль, что я их не увижу, — искренне сказала Клара. — А ведь у тебя могли быть и еще внуки...

— Ты имеешь в виду Сандру? — встрепенулась Марта. — Она прошла по нашему дому как ураган. Ты просто не представляешь себе, что тут творилось.

— Почему не представляю? — засмеялась Клара. — Она у нас работает, так что я прекрасно все себе представляю, но должна сказать тебе, что страдания пошли ей на пользу, она совсем неплохая девушка.

— Сандре? Страдания? Она что, способна страдать? Не смеши меня, Клара. — Марта нервно рассмеялась.

— И страдать, и любить, — очень серьезно сказала Клара. — Она любит Александра, хотя совсем не так, как мы себе представляем любовь.

— Александру такая любовь не нужна, — быстро отозвалась Марта, — она довела его, чуть ли не до сумасшествия, а потом превратила в дикаря. Я до сих пор не могу без содрогания вспомнить, как он с ней поступил. В моих глазах его ничто не оправдывает. Как бы она ни поступила, но она — женщина. Он не смел опускаться до варварства.

Марта тяжело задумалась, и Клара с сочувствием смотрела на нее. Она знала, сколько сил положила Марта на своих детей, и вот они выросли, и проблем стало еще больше. Как же это трудно — вырастить ребенка! И как справится с этим она, Клара?

— Я всегда считала Александра самым уравновешенным из своих детей, — вновь заговорила Марта. — Но теперь вижу, что это не так. Он упрямый, неуступчивый и не понимает каких-то очень важных вещей. Теперь, например, у него роман с Лусией, и он единственный не хочет видеть, что эта его связь принесет нам всем только страдания.

— Идеальных людей нет, — вздохнула Клара, — но молодые учатся на ошибках, это я вижу даже по Сандре. Что она видела в жизни? Кто ее чему учил? Она росла в такой бедности, что просто пища и просто одежда были для нее ценностью. Живя в таких условиях, люди становятся неразборчивыми в средствах.

— Ты стала философом, Клара, — улыбнулась Марта.

— Я просто набралась немного житейского опыта, — ответила Клара. — И он подсказывает мне, что Сандра не безнадежна. При случае вспомни об этом. Марта, очень тебя прошу.

—  Какой тяжелый выбор мне предлагает жизнь: Лусия или Сандра. — задумавшись, проговорила Марта, и ей показалось, что она даже знает, кого бы предпочла.

Они выпили по чашечке кофе, и Клара заспешила домой, а точнее, на работу — в кафе к вечеру бывало так много народу, что оставлять девушек одних ей не хотелось.

О своих бедах и радостях она с Мартой не говорила. Да и что она могла сказать? Что Клементину — убийца, а она любит этого убийцу?

Клементину вызвали в суд ровно через два дня, и судья в его присутствии и в присутствии адвоката Александра Толедо вскрыл завещание.

Лейла Сампану оставила в наследство Клементину да Силва всю недвижимость, акции, банковские счета, драгоценности, автомобили и марку Рафаэлы Катц.

— Боже мой! Боже мой! — только и повторял растерянный Клементину.

— Вы теперь богатый человек, — сказал ему с ободряющей улыбкой Александр. — Кончились ваши мучения. Поздравляю!

Но мучения Клементину только начинались.

Из автомата он позвонил Анжеле.

— Мне нужно с вами встретиться, — сказал он. — Непременно! Сегодня вечером. Приезжайте, пожалуйста, в мастерскую Бруну. У меня к нам очень серьезный разговор.

Анжела была заинтригована.

— Хорошо, — согласилась она. — Буду в семь.

Ровно в семь она приехала. Оглядела критическим взглядом мастерскую, которую Клементину постарался привести в божеский вид, села в предложенное ей кресло и приготовилась выслушать, что ей будет сказано. Она уже знала, что Клементину стал наследником Рафаэлы Катц.

— Вы знаете, что я люблю Клару, никого дороже на свете у меня нет, — начал он. — Я попросил вас о помощи, когда был уверен, что приношу ей несчастье. Теперь мое положение изменилось, и...

— Чего ты хочешь от меня, Клементину? — резко спросила Анжела.

— Я хочу, чтобы вы поговорили с Кларой, рассказали, что действовали по моей просьбе, убедили ее, что никакого Центра я не взрывал, потому что она мне не поверит.

Клементину улыбнулся, уверенный, что Анжела сейчас назначит время, когда поедет к Кларе. Собственно, они могли бы поехать вместе, и он бы просто подождал в машине или погулял по соседней улице. Или, пока они будут разговаривать, он мог бы купить Кларе какой-то подарок, потому что шампанское, чтобы отпраздновать случившееся чудо в кафе, наверняка найдется...

— Но ты же его взорвал, Клементину, — холодно заявила Анжела. — И я ни о чем с тобой не договаривалась.

— Как это взорвал? Что за глупость! — возмутился он.