Месть

Тейт притянула его к себе и крепко обняла за плечи. На этот раз он не напрягся, не смутился, а просто обнял ее в ответ. Вздохнул ей в волосы.

— Раньше я ненавидел, когда ты ко мне прикасалась, — тихо сказал он.

Девушка рассмеялась.

— Знаю, думаю, именно поэтому я так люблю это делать, — ответила она, почесывая ему спину.

— Теперь я почти уверен, что мне это нравится. Иногда. Спасибо, Тейтум.

— Всегда пожалуйста, Сандерс.

Девушка крепко сжала его в объятьях, и он, в конце концов, ее оттолкнул, когда она попыталась оставить у него на шее засос. После этого Сандерс проводил ее до двери, хотя она побаивалась оставлять его одного. Парень от нее отмахнулся, заверив, что с ним все будет в порядке, что он просто ляжет спать. Они попрощались, и Тейт пошла к главному дому по тропинке, которую указал ей Сандерс. Пока шла домой, она сунула руки в карманы пальто, защищаясь от холода.

Домой.

Весь ее мир, в очередной раз, слегка перевернулся. У нее было столько претензий к Джеймсону, и бац! Их нет. Она так злилась на Джеймсона, и все из-за того, что Сандерс был до неприличия верным, а она — чокнутой стервой.

Впрочем, она не врала: от того случая с Петрашкой ей, вероятно, всегда будет не по себе. Джеймсон сделал это, чтобы причинить ей боль, не задумываясь о ее чувствах. Он до сих пор никогда официально не заявлял о своих чувствах, видимо, потому, что не испытывал к ней ничего определенного. Конечно, он ее хотел, хотел ею владеть и быть единственным, кто ею владеет. Но это не имело ничего общего с чувствами или заботой.

Или любовью.

Когда Тейт поднялась на крыльцо, она решила, что ей нужно еще немного времени. Она узнала много нового — об Эндже, о Сандерсе, о самой себе. Девушка чувствовала, что еще один удар, и она навсегда отправится в обитель чокнутых стерв. Тогда уже никто не захочет быть ее другом.

Толкнув входную дверь, она глубоко вздохнула. Завтра. Или послезавтра. А потом она проведет добрую, продолжительную беседу с мистером Кейном, и он непременно…

— Где тебя черти носили?! — раздался позади нее резкий голос Джеймсона.

Но не успела она развернуться, как ее схватили за пояс. Перекинули через плечо. Понесли по коридору.

— Ходила обедать! Какого хрена ты делаешь?! — воскликнула она.

— Уже почти полночь. Кто, черт возьми, обедает с одиннадцати утра до полуночи? — спросил Джеймсон.

— По всей видимости, я! Какие-то проблемы?! Подожди-ка, стой. Что ты делаешь?! — почти что заорала она, услышав, как он пинком распахнул дверь.

— Самое время сорвать пластырь, — проворчал Джеймсон и вошел в дверь, которую только что открыл.

«Мне просто нужно было еще пару дней, а потом я бы сделала все, что ты захотел».

Девушка вцепилась в дверной косяк, бешено крутя задницей у его головы. Одной рукой Джеймсон обхватил ее за бедра, больно впившись в них пальцами. Другой — схватил за предплечье и, рванув со всей силы, оторвал от дверного косяка. Тейт вскрикнула и попыталась высвободиться, но было уже слишком поздно. Пара шагов — и она уже в библиотеке.

— Какого хрена, Джеймсон?! Ты не можешь просто хватать людей и заставлять их..., — закричала было она, но ее крик оборвался визгом, поскольку ее бросили на диван.

Девушка подпрыгнула и ухватилась за его спинку.

— Видимо, бл*дь, могу. Я весь день тебя ждал. Ты больше не отвечаешь на звонки? — наклонившись к ней, спросил он.

Джеймсон казался взбешенным. Она почувствовала, как по коже пробежала дрожь.

— Телефон у меня в сумочке! Я была занята, — сказала ему Тейт.

— Слишком занята, чтобы отвечать на звонки. Понимаю. Так чем же вы с Энджером так долго занимались? — спросил он.

— Трахались по всему Бостону, — огрызнулась в ответ она.

— Черт возьми, долго же вы.

— Не все ведь такие быстрые, как ты…

Его рука мгновенно взлетела к ее горлу.

«Я не совсем так представляла себе окончание этого вечера».

— Следи, бл*дь, за своим языком, — прорычал Джеймсон. — Я с тобой нянчился. Был к тебе добр. Я, бл*дь, из кожи вон лез ради тебя. Делал для тебя такое, чего не делал ни для кого на свете. Самое меньшее, чем ты можешь меня отблагодарить, это ответить на мой чертов звонок.

— Кто-то по мне скучал, — тихо сказала она.

— Иди нахер, Тейт, — рявкнул он, сильнее впившись в нее пальцами.

Но он их не сдавил, поэтому она медленно села.

— Так вот чем ты занимался, сидя дома? Всю ночь волновался? О том, чем мы с Энджем занимались? — спросила она.

— Не льсти себе, — ответил Джеймсон.

— Это ты мне льстишь, когда так расстраиваешься. Не знай я тебя лучше, то подумала бы, что тебе и впрямь не все равно, — она легко рассмеялась, держа его одной рукой за запястье.

— Ты бы ошиблась.