Месть

— Очень оригинально, Тейт. Мне еще никто такого не дарил, — отрывисто произнес он, держа в руке бутылку ирландского виски «Джеймсон».

— Такого — не дарил, — ответила девушка, усаживаясь в кресло.

Он поднял глаза и снова уставился на бутылку. Мужчина повертел ее в руках и наконец увидел надпись, нацарапанную на этикетке черным маркером. Джеймсон вскинул брови.

— Сандерс? — не поднимая головы, произнес он.

— Да, сэр?

— Спасибо за сюрприз.

— Не за что, сэр.

— Хорошо. Теперь ты можешь идти, — приказал Джеймсон.

Сандерс кивнул и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

— Тебе нравится? — спросила Тейт и, улыбнувшись, опустилась в кресле.

— Это интересно. Ты права, я никогда не получал подобной бутылки, — усмехнулся он, снова взглянув на этикетку.

— Тебе дарят много бутылок «Джеймсона»? — спросила девушка.

Он кивнул и указал в другой конец комнаты. Позади нее находился большой стеллаж. На самом верху стояли всевозможные бутылки всех цветов и форм с этикетками на разных языках.

— Все считают себя остроумными, — ответил он.

— А какой самый дорогой?

— «Джемесон Рэйрест Винтаж Резерв», всего лишь около 250 долларов.

— Всего лишь.

— Тейтум. Что все это значит? — спросил он.

Девушка снова повернулась к нему.

— Я думала над тем, что ты сказал. О том, что нужно с этим покончить. Что ты из кожи вон лезешь ради меня. И хотя последняя часть вызывает у меня кое-какие возражения, я все же хочу заключить перемирие, — предложила она.

— Да неужели? — мягким голосом произнес Джеймсон, и, наконец, поставил бутылку на стол.

— Да. Тебе больше не нужно быть таким придурком по отношению ко мне. Если у тебя есть претензии, или ты думаешь, что я тебе вру, или несу чушь, или трахаюсь направо и налево, тогда ты должен мне это сказать, а не прятаться в другой стране и не беситься из-за того, о чем ничего не знаешь, — прямо сказала она.

— Смелое выступление, малышка, — в его голосе послышалось предостережение.

— И мне нужно смириться с тем, какой ты. Ты — эгоистичный засранец. Если я могу пообещать, что не буду сходить из-за этого с ума каждые десять секунд, тогда и ты должен пообещать, что по крайней мере, поговоришь со мной, прежде чем решишь снова порвать меня на части, — выложила она.

— Я не обязан с тобой советоваться. Но, возможно, если я проявлю великодушие, то дам тебе знать, — ответил он, но улыбнулся.

— Я никогда больше не хочу видеть Петрашку, — предупредила его Тейт, очень надеясь, что ее голос хорошо передал серьезность ее просьбы.

— Я тоже. И никогда больше не буду использовать ее против тебя.

— Я никогда не встречалась с Ником. В смысле мы не парень с девушкой, и никогда ими не были. Я не спала с ним с того самого первого раза, — сказала она.

— Я так и знал, что ему с тобой не справиться, — усмехнулся Джеймсон.

— Ты не можешь справиться со мной даже как со своей девушкой, — фыркнула она.

— Если между нами все хорошо, значит ли это, что я могу трахнуть ту секретаршу? — спросил он.

— Я не думаю, что между нами когда-то было или будет «все хорошо», и нет, ты не можешь трахнуть ту секретаршу, — ответила девушка.

— А если я ее уволю? Тогда мне можно ее трахнуть?

Тейт снова фыркнула.

— А хочешь посмотреть, что ты подарил мне на свой День рождения? — сменила тему она.

Джеймсон удивленно вскинул брови.

— Что я тебе подарил? — переспросил он.

Девушка кивнула.

— Да.

— Господи, боюсь даже спрашивать, — простонал он, облокотившись о стол.

Тейт скользнула еще ниже в своем кресле и, вытянув ногу, подняла ее над столом так, что туфля оказалась у него перед носом. Через пару секунд он увидел, что имела ввиду Тейт. Джеймсон обхватил пальцами ее лодыжку и притянул ближе.

— Нравится? — спросила девушка.

Он пожал плечами.

— Ничего. По крайней мере, на этот раз они настоящие. И почему же я купил тебе самый крошечный жемчужный браслет, какой только можно найти? — спросил мужчина, все еще разглядывая украшающий ее лодыжку жемчуг.

— Я не умею тратить деньги как ты, мне нужно, чтобы он был дешевым, — объяснила Тейт.

— Зачем ты это сделала? — спросил Джеймсон, отпустив ее лодыжку.

Девушка села прямо и поставила ногу на пол.

— Я купила его, чтобы... ты знал, что я тоже многое помню. Хорошего. Ты сказал, что я их заслуживаю. Я запомнила. И сделала это, чтобы ты знал, что я тебя слышу. У меня это не очень хорошо получается, я все еще пытаюсь понять, как говорить на твоем языке, но я пытаюсь. Нет необходимости тратить 50 000 долларов мне на ожерелье. Не пойми меня неправильно, приятно знать, что ты бы это сделал и, что, на твой взгляд, я этого «заслуживаю». Но настоящий жемчуг или фальшивый — я все равно не увижу разницы. Для меня и тот, и другой одинаково красив, — объяснила она, усмехнувшись в конце.

— В зависимости от того, с каким чувством сделан подарок, — повторил Джеймсон то, что она сказала ему много месяцев назад.

Девушка кивнула.