Месть

— Молчать, боятся! — с ходу рявкнул я на помятых. — Так, мы тут неподалёку пролетали. Видим пара корыт на орбите. Пустых и ничейных. Решили проверить. Ну а на планете развалины и хрень дикая творится. Повоевали, вас вытащили. Можете благодарить. Но не вслух! Про себя благодарите. И за мной пошли.

Шахтёры, два парня, девчонка и два пидараса недоумённо глазами полупали, но за мной потопали.

— А…

— Бэ. Всё что знал сказал. Когда этих роботов почти перебили и вас вытаскивать стали — там реактор рванул. Сами разберётесь.

— А мы вам ничего не должны? — осведомилась девчонка.

— Нет. В атмосферник полезаёте, — тыкнул я в челнок. — Скафандры на вас есть. Проплавлю вам дыру в трюме, дальше сами разберётесь.

— А… — протянул ко мне граблю не туда ориентированный.

— Бэ. И не лапай меня, пидарас противный, а то руку сломаю. Твою.

— С чего вы взяли…

— По роже твоей противной видно. И вот его такой же, — тыкнул я во второго пидараса. — Достали вы меня. Вас в трюм выкинуть или на планету высадить?!

— А челноки наши вы забрали? — уточнила девица.

— Нахера нам ваша рухлядь? Даже корабли отдаём, — фыркнул я. — А так там сейчас полсотни зивертов и лужа плавленого металла. Что от ваших челноков осталось — там же.

— Понятно, спаси…

— Молча! — наставительно помахал я клешнёй.

Так молча до первого попавшегося корабля и долетели. Проплавил я лазером трюм, выкинул этих шахтёров — не дети, сами разберутся. Ну и вернулся на Кистень.

Через шесть часов от корабля шахтёров стартовал челнок — видно хотели проверить. С полкилометра от раскопа его аж шарахнуло на орбиту — проверили, хех.

Ну а мы стали выходить из гравитационного колодца Альнитака. Так-то можно было и сразу в гипер, но шахтёры эти тут торчали, глазели.

Глава 24

Перелёт до Центральной был для меня занят огребанием от Нади неиллюзорных люлей. Чувствительных самолюбию и телу, но нужных. Как я и предполагал, в условиях невесомости и магнитных башмаков победить противника я мог только смехом. В смысле от ржача вражина лопнет, любуясь на меня, печально улетающего вдаль.

Нужны чёткие точки фиксации, идеальный удар субакса — это вообще придерживание вражины одной рукой, при ударе второй.

Хотя хлёсткие, «на пробой» удары проходили. Но, чёрт возьми, какая мне разница, отобью я печень вражине, если сам повисну беспомощный? Без точки опоры что-то сделать нереально, бултыхаешься как дурак… В общем-то, мной в свое время использованный способ «реактивного дыхания» единственный способ перемещения в невесомости. Медленный и печальный, да и то, работающий только в атмосфере. А если скафандр — вообще без разницы. Что печально висеть как статуя, что ручками-ножками дрыгать — один хрен, весишь на месте или дрейфуешь, если импульс есть.

Кстати, в связи с чётко фиксированным положением, в субаксе оказался весьма эффективный способ гашения удара противника. Против нормального удара не очень, а вот субаксовские позволяет принимать на корпус без особых последствий.

Ну а головой любые удары ловить не стоит. Разве что лбом на встрече, но это ещё поискать придурка надо, готового руки о лоб ломать.

Серпентофил в это время валялся в медотсеке: копыто отращивать — не мешки ворочать. Лори со своей полусотней (ну не воевать же с ней было, а так польза во всех смыслах) дроидов чинила и налаживала Досы.

А Дживс с Котей ударились в трёхразрядное программирование, делая Раков Донных «лучше и круче». Я пару раз подходил к парочке, но отползал с тяжёлой контузией головного ума со смещением.

Суть же была в том, что раки были самообучающимися, но ряд их программ были весьма жёстко прописаны. И с центурией эфиряка и Мелкая возились, чтоб из универсалов, максимум охранников, сотворить полноценную боевую группу.

Я сначала влез со своими важными советами, получил в зубы существующие алгоритмы боевых роботов, на основании которых и допиливались программы. Почесал затылок и понял, что лучше — не придумаю.

— А тонкости и нюансы, сэр, надо устанавливать на тренировках или в боевой обстановке. Принцип самообучения на этом и строится, сэ-э-э-эр, — выдал эфиряка, под кивки Коти, на моё вялое блеянье.

В общем, все были заняты, разве что я, мысленно показав язык эфиряке, потерев синячины, с которыми нестационарное лечебное кресло (стационарное, блин, было занято растящим лапу Серпентофилом) просто не успевало справляться.

Упёр из мастерской кусок металла и пластика поненужнее. Кстати, десять минут добивался от Лори, ЧТО можно взять, потому что «Ой, да бери что хочешь, Ан!» — ни хера меня не устраивало.

И сотворил «археотехнический лечебный артефакт», с функцией усыпления. Художественно потёртый и вообще на ладан дышащий, чтоб вопросов: «С хера ли Могильщику надо переться на Кистень и почему он развалился после использования?» не стояло.

Сотворил, полюбовался, да и рявкнул:

— Дживс! Ты мне нужен!

Эфиряка явился через десять минут, с мордой особы королевской крови, оскорбленной действием. В место какое-то неприличное, гоготнул я.

— Вы звали меня, сэ-э-э-э-э-э-эр?