Месть базилевса

Как только сам не боится, что северяне съедят его с солью и чесноком…

Нет, уважаемые, не стоит встревать в распрю базилевсов, как не стоит лезть между грызущимися львами! Так говорили теперь не только в народе, но и среди знати. Кто возьмет власть, тот пусть и правит! Ибо всякая власть от Господа, лишь в его воле наказать подданных плохим правителем или осчастливить хорошим…

* * *

– Волей Господа Всемогущего, тщанием Спасителя нашего Иисуса Христа… – торжественно, по привычке играя голосом, начал говорить патриарх.

Но Тиберий тут же, не слушая его, перебил:

– Я понимаю! Мои благонравные подданные, конечно, умны и хитры… Понимаю! О, думают они, если я не поддержу базилевса Тиберия, а Риномет все-таки возьмет власть, я всегда смогу сказать новому базилевсу: видишь, правитель, я ждал тебя, поэтому не помогал тому… Понимаю! Если базилевс Тиберий удержит трон, что ж, они скажут: я спешил тебе на помощь, базилевс, только не успел!.. А сказать вам, в чем ошибаются наши великие хитрецы и умники-разумники? В чем они обманывают сами себя? – Он по очереди, с неожиданным лукавством злого мальчишки, глянул на стратига, архонта и патриарха.

– В чем, правитель?

– Скажи, базилевс…

– В том, что перед Ринометом не оправдаешься! Ему глубоко плевать, виноват ты или не виноват, думал – не думал, собирался – не собирался! На все плевать! Если его левая нога посчитает тебя виновным, тут же раздавит как таракана – законно это или не законно, есть доказательства или нет их. Или вы все забыли, кто такой Юстиниан Безумный?! Не Тиберий, нет, над которым, отвернувшись, можно посмеиваться… Для Риномета любая улыбка равна приговору! Забыли об этом?!

«Для кого он это говорит?» – подумал Колонн. Беда нынешнего правителя – говорить для тех, кто не слышит, строить планы, о которых никто не узнает. А реальные дела в империи шли все хуже и хуже…

Патриарх гулко откашлялся. Сказал веско:

– Юстиниан еще не в Константинополе, базилевс.

– И никогда здесь не будет! – вскинулся Деместр. – В этом я могу поклясться тебе, повелитель и брат мой! – Он редко вслух напоминал Тиберию о родстве, но когда начинал заговаривать об этом – звучало весомо. – Город неприступен, базилевс! Пусть сила Риномета разобьется о наши стены, когда союзники-болгары перестанут надеяться на победу и покинут его – он будет наш! Помнишь, я договаривался с каганом хазар о его голове? Так вот эта голова сама пришла к нам! Скоро я принесу ее к подножию твоего трона, обещаю!

«Пришла, – мысленно усмехнулся стратиг. – Своими ногами и даже не одна… Много голов, слишком много…»

Про затею с покупкой Юстиниана у хазар он помнил, конечно, хотя и не участвовал в ней. Мысль правильная, для двух базилевсов тесны даже обширные земли Ромеи, вот исполнение… как обычно!

Да, Ираклий Деместр не глуп, только если бы он провел в воинском лагере столько времени, сколько выпало ему, опытному Илье Колонну, он бы так уверенно не обещал отстоять город. Самые высокие стены не защищаются сами – хоть и расхожая истина в духе Пуганого, но от этого не менее справедливая. Осведомители регулярно докладывали ему: настроение у солдат хуже некуда. Многие говорят в полный голос: Риномет хотя бы из Ираклидов, правитель по праву наследования, автократор, а кто такой Тиберий, откуда он взялся? Что он сделал, пребывая у власти? И народу все равно, кто будет править страной, лишь бы быстрей закончилась смута, когда купцы не торгуют, ремесленники не работают, крестьяне не знают, куда девать зерно, масло и вино.

У людей короткая память, забыли за десять лет, что такое Юстиниан Безумный на троне, – вот в чем подлость. Воистину, народ – стадо баранов, тупо бредущее по краю пропасти. «Удивления достойно, – часто задумывался старый стратиг, – вот взять каждого человека в отдельности – ведь рассуждает здраво и блюдет свою выгоду. А как только все эти умники сбиваются в толпу – на глазах дуреют. Значит, выходит, что толпа глупее каждого из людей, ее составляющих, что есть странно… Почему так?»

Тиберий слушал брата с жадным вниманием. Кивал одобрительно. Потом задумчиво похлопал по резной ручке кресла и вопросительно посмотрел на стратига. Мол, так ли это, патрикий? Ты опытный военачальник – подтверди.

– Города ему не взять, базилевс! – твердо сказал Колонн. – Пока я жив, Юстиниану не сидеть во Влахернском дворце!

Нужно же Пуганому хоть какое-то утешение… В конце концов, правителям говорят то, что они хотят слышать. Может, поэтому у них всегда такое чрезмерное мнение о своем уме и талантах?

«Ладно, пусть будет как будет!» – подумал Илья Колонн со спокойствием бывалого солдата. Он столько раз в своей жизни заглядывал в лицо смерти – стоит ли удивляться, если она подмигнет в ответ…

5

Армия Риномета подходила к Константинополю. Больше сорока тысяч болгар, тридцать тысяч солдат Юстиниана – одни обозы подступающих войск растянулись змеей, что просунула голову между камней и неторопливо подтягивает хвост.