Месть Блэка

— В вашем распоряжении все время мира, сестренка, — улыбнулся я, поднимаясь из-за стола. — Надеюсь, вы заглянете ко мне на Рождество. Я думаю, Тонкс сможет ненадолго взять шефство над Гарри. У него еще нет друзей в магическом мире.

— Да, конечно, — еще раз мягко улыбнулась Меда. — Правда, дорогой?

— Да, мы будем рады, — сказал уже остывший Тонкс, и протянул мне руку. — До встречи, Сириус. Я подумаю.

— Пойдем, братец, я тебя провожу, — взяла меня под локоток Меда, накинув на себя пальто.

Мы вышли на террасу. На улице было довольно морозно. Падал снег. Его белые хлопья забавно танцевали в свете фонаря, оседая на землю невесомым пухом.

— Прошу, не сердись на Теда. Ты же помнишь, что сказали ему родители, когда он пошел просить моей руки. Такое быстро не забывается, — она немного помолчала, любуясь снежинками. — Но я думаю, он согласится.

— А ты? — я повернулся к ней лицом. — Ты хочешь вернуться в семью?

— Глупый Сири, — вдруг рассмеялась Меда. — Такой взрослый, а такой глупый. Мы всегда были и всегда останемся одной семьей.

Поддавшись порыву, я взял ее в охапку, и закружил по ночной террасе. Прямо как в детстве.

Глава 16

Разговор с Медой и её мужем оставил меня в смешанных чувствах. Какая-то часть меня до щенячьих соплей была рада наладить отношения с семьей, увидеть свою племянницу, просто так вот посидеть и попить чай с сестрой. Вот только другая часть меня мерзким скрипучим голосом нашептывала: эта прекрасная, дружная семья — не твоя.

«Ты всего лишь пришелец, занявший тело человека которым не являешься и никогда не будешь являться…» — билось в голове, пока я с сожалением прощался с Медой, обещая скоро ещё раз заглянуть в гости. И почему самые горькие, бьющие прямо в цель слова — это слова правды? Но я ведь не желал этого, верно?..

— Может все же сходить к психиатру? — задумался я, наблюдая, как несколько мальчуганов лепят снежки и бросаются ими друг с другом.

— Вы что-то сказали, мистер? — справа донесся звонкий голос одного из парней, который в этот момент, ежась, вытряхивал из-за шиворота попавший туда снег. Видимо часть моих размышлений я проговорил вслух.

— Нет, приятель, тебе показалось, — я постарался весело улыбнуться и пассом руки наложил на область вокруг себя чары отвлечения внимания. Они не только отвлекали магглов, но и, воздействуя на разум, сами создавали самое удобное объяснение тому, что он видел. Что касается меня, к психиатру было ещё рановато, на сегодня запланировано одно незавершенное дело.

* * *

Люциус Малфой родился в очень древней, состоятельной и знатной чистокровной семье. С детства Люциуса приучали к тому, что он особенный, ведь во-первых — он волшебник, во-вторых — чистокровный, и в третьих — Малфой, чья семья внушает доверие в глазах магической общественности и имеет большое влияние в Министерстве магии.

Отец Люциуса, Абрахас Малфой, учил его сохранять прежде всего благоразумие и респектабельный внешний вид, демонстрируя привилегированное положение среди им подобных, а также выказывать почтение представителям правящего класса, из общения с которыми семья может извлечь колоссальную выгоду.

Люциус всегда слушался советов своего ныне покойного отца, с ранних лет гордился своим происхождением и общался с детьми исключительно из проверенных чистокровных семей, так же как и он веривших в генетическое превосходство тех, кто является «чистокровным», по советам отца наращивал влияние, где добрым словом, где звонкой монетой привязывая к себе перспективных людей. По всё тем же наставлениям Абрахаса, который после ссоры с бывшим министром, Нобби Личем, стал финансировать Темного Лорда, когда тот ещё был преуспевающим харизматичным политиком, Люциус вступил в ближний круг ордена «Вальпургиевых рыцарей», что обещало немалые преференции в будущем в случае успеха… Ну а в случае поражения всегда существовали планы отхода. Малфои всегда остаются в выигрыше — говорил Малфой-старший. И Люциус всегда его слушался. Всегда был безукоризненно аристократичен, контролировал свои эмоции, одежду, окружение, жизнь, детей… Так почему сейчас Люциус Малфой хотел запихать советы своего отца ему в безукоризненно чистокровную мертвую задницу?

Люциус Малфой — эталон чистокровности, утонченности и много чего ещё, сейчас просто нажирался как самый последний распроклятый маггл. Самый, Мордред его дери, обычный маггл.