Месть – блюдо горячее

– «Черная рука» ведет себя по отношению к законной власти все более беспардонно. Король ничего не может с этим поделать, ведь именно Майская революция возвела его на трон. У наследника, королевича Александра, такой зависимости нет. Есть еще королевич Георгий, старший сын Петра. Он и должен был наследовать трон. Но у Георгия вспыльчивый, нервный характер. Однажды в пылу гнева он ударил слугу – за какой-то пустяк. А тот из-за побоев умер. Скандал! И Георгий был вынужден отказаться от престолонаследия в пользу младшего брата Александра. Так вот, про него. Александр тоже состоит в «Черной руке», но подумывает о защите от заговорщиков. Дело очень секретное и деликатное. Есть такой генерал Петар Живкович – слышал? Именно он в свое время служил в дворцовой гвардии Обреновича и лично открыл изнутри ворота. Впустил тех офицеров во главе с Аписом, которые прикончили королевскую чету. Затем Живкович разошелся с Аписом. Теперь он ближайший конфидент наследника и – противовес команде Драгутина Димитриевича. Живкович создал еще одну тайную организацию, назвав ее «Белая рука». Там тоже военные, но они на стороне князя Александра. Король стареет, здоровье его подорвано. Рано или поздно его место займет наследник. И тогда карбонарии в погонах начнут драться друг с другом. Сообщи это Монкевицу.

– «Черная рука» сильнее?

– Пока да. Однако, когда появится король Александр Первый, все переменится. Сейчас ты должен общаться с Аписом и его людьми. Но держи в голове, что им зреет замена.

Наконец они расстались, и Павлука отправился гулять по Белграду. Он, как и отец, любил знакомиться с новыми городами самостоятельно: просто идти и смотреть по сторонам, не зная, что вон за тем углом…

Белград показался Лыкову-Нефедьеву похожим на какой-нибудь русский губернский город средней руки. Но южный! Действительно, на каждом шагу попадались кафаны. Было уже тепло, и столики выставили на улицу; их густо облепили завсегдатаи. Белградцы вели себя шумно: жестикулировали, непринужденно беседовали, часто переходя на крик. Бо́льшая часть посетителей принадлежала к мужскому полу. Женщины попадались редко и вели себя подчеркнуто скромно.

Дома в столице удивили русского гостя. Какие-то они были обшарпанные, не всегда опрятные. На них лежал некий налет балканизма, как про себя назвал это Павлука. Вроде бы похоже на Европу, а видны прорехи… Главная улица столицы, Князьмихайловская, красовалась торцовой мостовой хорошей работы. Экипажи летели по ней, не производя шума. Крепкие тротуары, зеркальные витрины магазинов, веселая толпа гуляк. Но в этой толпе почти не попадались богато одетые люди и еще реже встречались частные выезды[47]. Автомобили отсутствовали вовсе. «Вот она, оборотная сторона демократии, – думал штабс-капитан. – Ни попрошаек, ни нуворишей… Пожалуй, это хорошо!» Много встречалось мужчин в военной форме, и им с уважением уступали дорогу. Как все это не походило на Россию… Правда, русского немного смешили опанки на ногах солдат. Лапти и есть лапти, пусть даже кожаные. То ли дело наши вояки – все в сапогах!

Свернув в боковые улочки, турист увидел, что дорогие торцы заменились булыжным покрытием. Причем «по-турецки», то есть мостовые были убраны крупным булыжником, с неизбежными ямами и ухабами. Прохожие тоже исчезли как по команде, и пустынные улицы поражали.

Разведчик решил погулять до темноты, благо тут он никого не интересовал. Нога за ногу, то и дело останавливаясь и созерцая какую-нибудь необычную сценку, он добрался до парка и крепости Калимагдан. Парк был разбит на месте старого гласиса[48]. Тут оказалось особенно хорошо. Картина слияния Савы и Дуная напомнила ему нижегородскую Стрелку, где Ока впадает в Волгу. Отец возил их с братом к себе на родину, когда они были гимназистами. Тысячелетняя крепость надолго привлекла внимание штабс-капитана. Вот живая история… Вокруг неспешно расхаживали сербы, целыми семьями, и тоже, как и русский, надолго застывали на смотровых площадках.

Поражали только реки – они были пустыми. Два-три парохода, и все! Судоходство на Дунае было преимущественно в австрийских руках. После Балканских войн швабы резко его сократили – признак подготовки к нападению…

Штабс-капитан смотрел, вдыхал ветер с воды, а сам вспоминал, как вчера пересекал Саву на пароходе. Хоть через реку и был переброшен мост, с началом войн пассажиры поезда Будапешт – Белград высаживались на том берегу, в городе Землин. А дальше добирались пароходом. Лишь грузовые составы и шикарный «Ориент-экспресс»[49] ехали через мост. И опытный разведчик разглядел артиллерийские батареи, густо расставленные по берегу. До сербской столицы всего полторы версты. Огонь будет вестись прямой наводкой. И это когда-нибудь неизбежно случится. Сколько же людей убьют спрятанные до поры до времени пушки?