Месть – блюдо горячее

Лыков уселся поудобнее и попросил Дубровина:

– Чтобы мы лучше взаимодействовали, расскажите, пожалуйста, о вашем отделении, о полиции в целом и о криминальной обстановке в городе. Давно вы начальником? Если можно, то от Адама и Евы.

Коллежский асессор потребовал чаю, вздохнул и принялся излагать «от Адама и Евы».

Сыскное отделение Саратовской городской полиции было учреждено, как и большинство других в Российской империи, в 1908 году. Тогда по закону 6 июля «Об организации сыскной части» было открыто их великое множество – во всех губернских и некоторых крупных городах.

Саратовское отделение сразу возглавил Иван Дмитриевич. Штаты второго разряда позволяли более-менее наладить дело. Кроме самого Дубровина служили его помощник, чиновник справочно-регистрационного бюро, фотограф, письмоводитель и секретарь. Так сказать, ударную силу составляли семь надзирателей: трое первого разряда и четверо – второго. Еще пять вольнонаемных агентов занимались наружным наблюдением.

Отделение сразу включилось в борьбу с преступностью, разнеживаться не пришлось. Город по населению как четыре Рязани: случались и убийства, и разбои. Фартовые даже объединились в «Галчиный клуб», который неформально возглавлял известный вор Ширмаков по кличке Ванька Полкан. Участники клуба делились на действительных членов и соревнователей, то есть кандидатов. Они вместе планировали и совершали преступления, а заодно обменивались опытом, изучали новые приемы краж и мошенничеств. Сыщики клуб разогнали, причем для этого внедрили туда своего агента.

Затем пришла очередь банды Лаврентьева-Харламова, совершившей несколько убийств. Изловили и шайку душителей, которой руководил ученик Боголюбовского рисовального училища Баукин. Живописец с подельниками лишили жизни не менее трех человек.

Помимо шайки, так сказать, обычных душителей Саратов отметился еще и сектой душителей. Ее члены назначали людям некий отведенный срок. Тех, кто, по их мнению, его исчерпал, отсылали на небо… Эту банду дубровинцы тоже ликвидировали.

Кроме кровавых дел сыщикам приходилось дознавать множество краж, афер, мошенничеств, иногда в весьма крупных размерах. Так, была разоблачена банда «мартышек» – биржевых маклеров и комиссионеров. Ребята навязывали купцам заведомо невыгодные сделки, а потом вымогали у них деньги за уменьшение убытков.

Саратовские сыщики поймали у себя в городе знаменитого вора-домушника всероссийского калибра Ларионова – он же Тогалов, он же Воронцов, он же Митрофанов, он же Диннер. Раскрыли кражу бриллиантов у купца Славина. Посадили в клетку афериста Дубровина, однофамильца Ивана Дмитриевича, известного под кличкой Нотариус.

Доверенный[73] сахарозаводчика Бродского некий Хохлов обокрал своих хозяев на 300 000 рублей и сбежал с ними в Лондон. Подчиненные Ивана Дмитриевича выяснили его адрес, туда поехал чиновник петербургской сыскной полиции знаменитый Кунцевич и привез вора в наручниках…

Доверенный артели фон Мекка Корочкин нагрел своих клиентов на 80 000 пудов подсолнечного семени, но сбежать не успел. Вместе с ним угодили в тюрьму двое местных вороватых купцов.

В целом крупные преступления, «мокрые» дела и аферы после 1911 года в Саратове пошли на убыль. В этом была большая заслуга чинов сыскного отделения. Но жулики и воры никуда не делись, просто стали работать осторожнее.

Успеху помогало то, что Дубровин бессменно руководил отделением уже шестой год и пользовался уважением и среди чинов общей полиции, и среди обывателей. Состав сыщиков не был таким постоянным. В частности, ушел помощник Ивана Дмитриевича Агеев, а на его место заступил более молодой, но тоже способный Побединский. Менялись и надзиратели, и полицмейстеры, а Дубровин так и тянул свою лямку.

Закончив про своих людей, коллежский асессор начал обрисовывать обстановку в городе. И командированным стала понятна вся сложность и тяжесть его службы.

Иван Дмитриевич начал со знаменитых саратовских оврагов. Крупных было два: Белоглинский и Глебучев, иногда называемый Глебовым оврагом. Они разделяли город на три части. Вверх по Волге, там, где в нее впадала река Тарханка, находилась местность, именуемая Горы. Между оврагами помещалась наиболее престижная часть, с кафедральным собором и лучшими улицами. Вниз по Волге за Белоглинским оврагом, город снова терял свой лоск и заканчивался невзрачной Солдатской слободкой. Под железной дорогой находились еще два оврага, Кладбищенский и Дегтярный. Но по размерам они не шли ни в какое сравнение с гигантами.