Месть бывшего босса

И как я могла любить его? Не понимаю. Я передергиваю плечами от презрения к самой себе и направляюсь к электрокамину. Я беру черенок от лопаты и немного “подогреваю” его. Возвращаюсь к Сергею. Подхожу к нему вплотную и выдергиваю фалоимитатор из его ануса.

– Пожалуйста, отпусти меня! Я больше не могу! – кричит Сергей в исступлении.

– Конечно, отпущу, как только ты скажешь мне, где мой сын, только скажи и я тебя сразу же отпущу. – я конечно же, вру, я и не собираюсь его отпускать. Но ведь и он множество раз врал мне, что мои мучения вот-вот прекратятся, а становилось все только хуже.

– Я не знаю где он, клянусь! Мы его бросили там, когда тебя забирали, мы оставили пацана одного! – кричит Сергей, корчась в агонии. – Помажь мне чем-нибудь грудь, пожалуйста, очень больно! Отвези меня в больницу!

– Ты должен понять, кто здесь главный, а кто кусок дерьма! – сказав эту фразу, я резко вгоняю ему в разработанный зад раскаленный черенок от лопаты. Сергей кричит и переходит на ультразвук.

Его лицо краснеет, а в глазах от напряжения лопаются капилляры. Еще немного и он отключится. Вот и все стихло, но я не собираюсь его, так просто отпускать. Я подношу к его носу нашатырь на вате. От резкого запаха он открывает глаза. Начинает снова истерично плакать и просить о пощаде, умоляет меня отпустить его. Говорит, что все еще любит и понимает меня, что никому, и ничего не скажет. Но я все пропускаю мимо ушей. Это ложь, он лжет, чтобы спасти свою шкуру. Ну, или то, что от нее осталось.

А ведь Сергей даже не знает, что за всей этой картиной сейчас наблюдает со стороны молчаливый Павел. Он стоит таким образом, что жертва его даже не замечает.

Я убеждаюсь, что Сергей в сознании и перехожу к его промежности. Из кармана я вытаскиваю тонкий ремешок, беру в руку его вялый член и обвязываю у основания ремешком, затянув потуже. Так, что он, практически, сразу весь краснеет. Отлично! Через несколько минут он посинеет, и Сергей перестанет его чувствовать.

– Нет, сними его! Сними! – кричит подонок.

– Нет уж. Я из тебя евнуха сделаю! – шепчу я ему и злобно улыбаюсь.

Сергей заливается новым потоком истерических слез. Его явно не прельщает перспектива остаться без детородного органа. Но я непреклонна! Я заставлю его мучиться. Внутри меня, постепенно, разгорается чувство насыщения. Еще немного и я буду полностью удовлетворена его мучениями. А потом… А потом пофиг, что с ним будет.

Я оставляю своего подопечного и ухожу на кухню. Чайник уже закипел, и я хочу приступить к последней части моей расправы. Я беру чайник полный кипятка и медленно иду к Сергею. Приблизившись к нему, я говорю:

– У тебя, наверное, все щиплет от соли. Я могу облегчить твои страдания и смыть ее с тебя.

– Прошу, отпусти меня, – шепчет он.

Я не отвечаю и склоняюсь над ним с горячим чайником в руке. Я заношу чайник высоко наверх и начинаю медленно наклонять его носик к телу гада. Пару капель кипятка срывается и попадает на кожу Сергея. Он дергается и скалится. Я еще немного наклоняю чайник и уже струйка кипятка обрушивается на его тело.

– Аааааа. – заорал он. – Подожди!

Я снова немного наклоняю чайник и уже большая часть кипятка льется ему на гениталии.

– А-а-а-а-а. – визжит Сергей. – Стой! Я знаю, где твой сын!

Я зависаю, услышав эту фразу. Нет, он не может этого знать. Этого не может быть! Но, а вдруг, он говорит правду? Надо проверить.

– Говори. – стараюсь произносить слова спокойно, но волнение меня выдает и мой голос дрожит.

Пытаюсь взять себя в руки и убираю чайник на пол.

– Говори, сволочь!

– Он в закрытом детском доме. За городом. Там находится единственный пансионат для сирот. Я скажу адрес, только прекрати меня мучить, прошу!

– Молись, чтобы это было правдой! – говорю я, со всей силу пинаю его по ребрам. Стараюсь унять накатившую на меня волну страха, смотрю на Павла. Мне важно знать, что он думает по этому поводу.

– Говори адрес! – кричит Павел и Сергей вздрагивает от неожиданности. Паша здорово пугает его. Он буквально подлетает к нему и начинает давить на него, психологически.

Такого поворота событий Сергей явно не ждал. Ну ничего, ему полезно иногда, почувствовать себя ничтожеством. Впрочем, он и есть, настоящее ничтожество, возомнившее себя богом, которому все дозволено.

Паша допытывается у Сергея, как найти этот приют, как забрать ребенка, я слышу его слова и меня продолжает трясти. Я рыдаю и не могу остановиться. Неужели, с моим Алешкой все в полном порядке? Он в каком-то приюте и с ним все хорошо! Я смогу забрать его, прямо сегодня!

– Ты говоришь правду? – спрашиваю я его дрожащим голосом.

– Да! Да! Вытащи эту хрень из меня! Жжет! Больно! – кричит он.

Мы с Пашей переглядываемся. Сергей, конечно, патологический врун, но не когда дело касается его жизни.

– Ты понимаешь, что мы с тобой сделаем, если ты нас обманываешь? – спрашивает его Павел.

– Я говорю правду! Клянусь! Вытащите скорее! – умоляет он и заливается слезами.

– Поехали прямо сейчас, – кричу Павлу. Не хочу терять ни минуты!

В поисках пропавшего сына