Месть бывшему. Замуж за босса (СИ)

Не могу это слушать. Он рвёт мне сердце своими признаниями.

Вдруг опускается на колени передо мной и кладёт ладони мне на бёдра.

Вскидываюсь в порыве оттолкнуть.

- Оль, мне нескольких часов хватило, чтобы понять, что ты за человек.

- Какая теперь разница?!

- Я смогу тебе помочь выпутаться из всего этого.

- И чего "всего этого"? Я не знаю, почему здесь моя подпись. Кто этот твой "товарищ"? Ты на него работаешь, на самом деле? Не на Горяинова?

Выпутываюсь из держащих меня рук. Встаю и отхожу к окну.

- Не могу сказать тебе больше, чем уже сказал. И ни с кем об этом ты говорить не будешь. Ни с Волгиным, ни с Горяиновым, ни с Миллерами. Работаешь спокойно, как раньше, пока я во всём не разберусь.

Дима подходит сзади и обнимает.

Мне хочется убежать. Но понимаю, что не отпустит. Я же под подозрением и могу разболтать кому-нибудь о его делах.

- Разговаривать мне ни с кем о тебе нельзя. А выходить отсюда можно?

- Можно, Оль. Но осторожно. Хоть я тебе и верю, но выглядит вся ситуация довольно скверно. Не подставляйся ещё больше. И не мешай мне. Ладно?

Молчу. Он снова врёт. Не верит он мне и будет теперь следить, чтобы не проболталась.

Бедный Олег Данилович! Сердцем чувствую, не стал бы он на старости лет затевать подобных махинаций. Какая же Волгин сволочь! Если он, конечно, виноват во всём.

- И что теперь? Ты хочешь, чтобы мы и дальше изображали пару?

- Почему "изображали"? Я хочу, чтобы между нами всё осталось по прежнему.

Дмитрий пытается развернуть меня к себе.

Упираюсь. Не хочу, чтобы он видел, как мне плохо.

Не плакать не получается, так горько от того, что я вновь ошиблась в человеке. Не сходятся со мной мужчины просто так!

- Ну не плачь, котёнок. Всё будет хорошо, я обещаю. Главное, больше не делай глупостей. И слушайся меня во всём.

Взявшись за руки, идём в спальню.

Я не знаю, как теперь себя вести. Уж лучше бы он меня бросил сразу, чем так.

"Слушайся меня во всём". А иначе, что? Под суд меня за финансовые махинации? Или выносить сор из избы не будут, а разберутся с нами без суда и следствия?

Страшно.

Нужно сбежать от него как можно скорее. Постараться вспомнить, когда я могла подписать эти бумаги. Не знаю вообще ни имён этих, ни названий. Мне бы к рабочему компу.

Но пока придётся делать вид, что на всё согласна.

Соболев садится на кровать и тянет меня к себе на колени.

- Перенервничала? – вытирает мои щёки ладонью, целует в висок. – Моя маленькая.

Ничего не отвечаю. А ему и не нужно.

Он задирает мою пижаму. Потом и вовсе стаскивает через голову.

Сжимаюсь от холода, мурашки сбегают по позвоночнику вниз.

Дима опрокидывает на спину и опускается сверху. Целует.

Ласкает руками и губами. Но я не могу заставить себя отвечать. Обида сжигает всё внутри.

Заметно, что он не торопится. Особенно внимателен и нежен.

Просыпаюсь под утро. Ещё не рассвело, но небо за окном розовеет.

Дмитрия в постели нет. Но его подушка ещё тёплая. Встал, значит, только что.

Ощущаю приятную тяжесть внизу живота. Воспоминания о вчерашнем вечере и ночи проносятся вихрем.

Ну почему я такая мямля? Почему так и не научилась настаивать на своём? Мне нельзя было оставаться здесь, с ним!

Сбрасываю одеяло и иду в ванную. Ночью после всего, что мы делали, даже сил не осталось принять душ. Не помню, как уснула.

- Да, я понял. И половины из того, что вы нашли, хватит, чтобы обеспечить Горяинова проблемами до конца жизни. Молодцы.

Замираю. Кажется, даже ладони леденеют.

Соболев говорит с кем-то в пол голоса. Хвалит кого-то и радуется, что у нашего Старика - шефа будут проблемы? Да что же такое происходит?!

- Продолжайте дальше, угу. Чтобы, не дай бог, в неудобный момент что-нибудь ещё не всплыло.

Слышу шаги и юркаю в ванную, быстро повернув замок.

Ничего пока не понятно. Только то, что Соболев не занимается никаким развитием в компании Горяинова. Он собирает на него компромат.

В чём бы ни был замешан шеф, уверена, он не заслуживает такой подставы. Слышала, он и вовсе собирался отойти от дел и передать бизнес дочери.

Значит, Волгин проворачивал какие-то тёмные делишки. Кинул человека, который грозится поквитаться с ним теперь. А Дима? Он здесь, чтобы докопаться до сути этих махинаций и уличить виновных?

Встаю под душ, включаю прохладную воду и размышляю дальше.

И зачем кому-то моя подпись на тех бумагах? Я же ни сном, ни духом... Похоже, для меня готовили тоже какую-нибудь роль. Козла отпущения, скорее всего. Потому что человек я – маленький. Но какая-то польза, значит, от меня могла бы быть.

- Оля? – стук в дверь. – Ты почему закрылась?!

- Я скоро...

- Мне очень нужно!

Чёрт. Что за срочность прям?!

- Минуту!

Через пару секунд снова стучит.

Высовываю руку из душевой кабины и, не открывая глаз, нащупываю замочек. Щёлк.

Продолжаю намыливать волосы. Шампунь попадает в глаз и начинает больно щипать. Слёзы рекой сразу. Проморгаться никак не получается.

Дверца отъезжает, в кабину снова врывается холодный воздух. Дмитрий встаёт рядом под душ.

Ну почему нельзя было оставить меня одну хоть на пять минут?!!! Всхлипываю от досады.

- Малыш, в чём дело? Ты плачешь, что ли?