Месть через три поколения

— Ну, Руслан, — строго проговорил Павел, — начинается дежурство. Проверь периметр, смотри, чтобы чужой не прошел!

Пес внимательно выслушал хозяина, склонив голову набок, и потрусил по тропинке вокруг дома.

— А мы с тобой, Инга, пойдем чай пить! — Павел поднялся на крыльцо и распахнул дверь.

Павел привел Ингу в просторную комнату. Было не слишком прибрано — все-таки здесь жил одинокий мужчина, — но тепло и уютно. В высокой печке потрескивали дрова, на столе, застеленном чистой клеенкой, стоял электрический чайник.

Павел достал из шкафчика две кружки, сахар, сухари с маком, банку меда.

Они сидели напротив друг друга, неторопливо пили чай и разговаривали. Инге казалось, что она знает этого человека много лет. Хороший такой дядька, спокойный, серьезный. А вот живет один, как перст. Здесь, конечно, тихо и воздух свежий, но как-то одиноко. Впрочем, не ей говорить.

— Почему же вы не женились? — спросила она, осмелев.

И тут же осеклась — что за пустая бабья болтовня, в жизни она такого себе не позволяла, это сейчас вдруг расслабилась в тепле, да чай очень хороший. Но Павел, как видно, все понял правильно.

— Не встретил такую, как ты! — усмехнулся он, потом посерьезнел. — Сперва не до того было, один спорт, а потом встретил было одну девушку, да она ушла к бизнесмену, — последнее слово прозвучало в устах Павла как ругательство.

Инга хотела спросить еще что-то, но мысли путались, она едва сумела сдержать зевок.

— Да ты совсем устала! — забеспокоился Павел. — Пойдем, я тебе устрою спальное место…

Он провел ее в другую комнату, куда тоже доходило тепло от печки, достал надувной матрас, пару шерстяных одеял, подушку, стопку постельного белья.

Инга поблагодарила его, но раздеваться и стелить постель не стала, накрыла матрас одним одеялом, укрылась другим и заснула, едва ее голова прикоснулась к подушке.

Ей снился уже знакомый сон — бесконечное, тоскливое осеннее поле, до самого горизонта покрытое капустными кочнами.

Нет, она знала, что это не капустные кочны, а человеческие головы… головы безвинно погибших, убитых людей, и эти головы тихо перешептывались, переговаривались между собой, и этот неумолчный шепот наполнял собой все бескрайнее пространство, поднимался к тяжелому осеннему небу.

И вдруг раздался другой звук — тревожный и беспокойный стук, как будто кто-то стучал в окно, чтобы разбудить Ингу.

И она действительно проснулась.

Проснулась и села.

Она не сразу поняла, где находится, что это за комната — но повторившийся стук в окно окончательно разбудил ее.

Инга вспомнила спортивную базу, куда привез ее Шеф, вспомнила Павла и его собаку…

И снова повторился стук.

Инга вскочила, не зажигая света, подкралась к окну, выглянула в него…

За окном бушевала глухая осенняя ночь. Хлестал проливной дождь, ветер швырял в окно струи воды, безжалостно раскачивал кривое дерево, росшее возле самого окна. Ветки этого дерева и стучали в стекло, как будто просили, чтобы Инга впустила их внутрь, в тепло, спасла от непогоды.

Вдруг в темноте промелькнуло пятно света — должно быть, по улице проехала машина.

И снова — бушующая, сырая, непроглядная тьма, и только ветки дерева стучат в окно.

Поняв причину разбудившего ее стука, Инга немного успокоилась, но спать больше совсем не хотелось, она тихонько подошла к двери, приоткрыла ее.

В соседней комнате на столе горела свеча, перед ней сидел Павел с книгой в руке, на коленях у него лежала винтовка.

Услышав скрип двери, он повернулся, увидел в дверях Ингу.

— Проснулась?

— Да, проснулась. А вы что же не спите?

— Да в моем возрасте часто бессонница одолевает.

«Ага, как же, — подумала Инга, — И винтовка на коленях тоже от бессонницы?»

Вслух же она сказала другое:

— А что это вы сидите при свече, как в девятнадцатом веке? Для уюта?

— Какой уют! — Павел махнул рукой. — Электричество отключили. Видимо, ветер провода порвал. Здесь это часто бывает.

— Значит, сигнализация не работает?

— Да ничего страшного, Руслан лучше всякой сигнализации.

— Так он на улице? В такую непогоду?

— Ничего, он привычный…

Павел встал, потянулся, подхватил винтовку длинной рукой:

— Пожалуй, пройдусь, проведаю Руслана.

Он снял со стены прорезиненный плащ с капюшоном, накинул его, взял со стола фонарь, подошел к двери.

Распахнул дверь, и в комнату ворвался ночной ветер, капли дождя, клочья сырой холодной тьмы.

— Закрой дверь на засов! — велел Павел, прежде чем вышел на улицу. — Я приду, постучу так. Он стукнул в притолоку два раза, потом, после паузы, еще раз.

Дверь за ним захлопнулась.

Снова стало тихо и тепло.

Инга зябко передернула плечами, задвинула железную щеколду, как велел Павел, подошла к окну.

Сначала она ничего не увидела в темноте, но потом, когда глаза ее привыкли, заметила слабый просверк фонаря, двигавшийся зигзагами вдоль дома.

Скоро этот свет пропал за углом.

Инга вернулась к столу, села возле него, глядя на горящую свечу.

Вдруг на какое-то мгновение в доме вспыхнул свет, неуверенно замерцал и снова погас. Снова только свеча горела на столе, разгоняя по углам тени старого дома.