Месть через три поколения

— Заткнись! — прошипела брюнетка и взмахнула ножом.

Инга совсем близко увидела ее пустые глаза.

«Она зомби, — повторила про себя Инга. — Она — послушная исполнительница чужой воли. Она не знает, что творит…»

Когда-то она читала статью о гипнозе. Она много читала о маньяках с тех пор, как один из них убил ее сестру. Так, во всяком случае, считала полиция. Попадались разные статьи, среди них — та, про гипноз. Там было сказано, что гипнотизеры часто используют специальное кодовое слово, чтобы ввести подопытного человека в транс. И что этим же словом можно вывести из транса.

Знать бы только, какое слово использовал убийца.

— Справедливость! — проговорила она, не сводя глаз с лица своей тюремщицы.

Та никак не отреагировала на это слово.

— Месть! — сделала Инга еще одну попытку.

— Что ты бормочешь? — Брюнетка недоуменно взглянула на нее. — Ладно, болтай, тебе недолго осталось.

— Дурень Ганс! — попыталась Инга еще раз — и снова безрезультатно.

Она лихорадочно перебирала слова, важные для безумного убийцы. Слова, которые он мог использовать в качестве кодового сигнала.

Имя деда? Название школы, в которой тот учился?

Она попробовала то и другое — и впустую.

И тут она вспомнила старинную книгу, которую они с Шефом нашли в библиотеке. Старинную книгу, которая оказала на убийцу большое влияние, подсказав ему виды казней и саму идею возмездия за грехи предков.

Как она называлась? Жизнеописание любекского палача… Ах, ну да — Самсон…

— Самсон! — проговорила Инга громко и отчетливо.

В лице брюнетки что-то изменилось, она словно прислушалась к чему-то внутри себя.

— Вольфганг Самсон! — произнесла Инга полное имя средневекового палача.

И тут брюнетка удивленно заморгала, завертела головой, словно пытаясь понять, где она находится и что делает. Глаза ее широко открылись, и в них проступило что-то живое, человеческое.

Растерянность, как если бы человек проснулся в незнакомом месте и понятия не имеет, как он здесь очутился.

— Кто ты? — спросила брюнетка, удивленно глядя на Ингу.

— Долго объяснять! — бросила та. — Лучше помоги мне, разрежь веревки…

Брюнетка растерянно молчала.

— Да не тяни! Ты только посмотри, какому человеку ты помогала! Видишь этих кукол? — Инга показала на изуродованные человеческие фигурки, расставленные на полке. — Он сделал все это с живыми людьми! Неужели ты будешь и дальше ему помогать?

Брюнетка испуганно взглянула на кукол, неуверенно подняла руку с ножом…

Но в это время в соседнем помещении раздались приближающиеся шаги.

— Поздно! — выдохнула Инга.

В дверях появился убийца.

В последний момент брюнетка вложила свой нож в руку Инги. И отвернулась, скособочилась, глядя исподлобья пустыми глазами.

«Притворяется», — поняла Инга.

— Девочки, вы без меня не скучали? — проговорил убийца, оживленно потирая руки. — Осталось совсем немного, мы приближаемся к заключительной сцене трагедии.

С этими словами он опустил Ингу на пол, разрезал веревки на ее ногах и подтолкнул ее к выходу из комнаты:

— Пойдем, пойдем, тебе пора выходить на сцену!

Инга с трудом удерживала нож связанными руками, пряча его в рукаве.

За дверью оказалась каменная лестница, ведущая наверх, к свету и свежему воздуху.

Поднявшись по этой лестнице, Инга оказалась посреди просторного помещения. Когда-то это была церковь, но она много лет назад была разрушена. Сквозь проломы потолка проглядывало осеннее небо, непривычно синее для этого времени года, на полу валялись кирпичи и куски отбитой от стен штукатурки, кое-где сквозь плиты пола пробивались голые уже кусты и молодые деревца.

Стены когда-то были покрыты росписью, но эта роспись давно отвалилась, только в одном месте остался уцелевший фрагмент — на Ингу глядели мрачные глаза какого-то святого.

А в самой середине церкви перед алтарем стоял столб, вокруг которого был сложен огромный костер.

Он был сложен по всем правилам — снизу тонкие доски и щепки, на них — дрова потолще. И на самый верх костра, к столбу, были проложены дощатые мостки.

Именно к этому костру тащил Ингу ее похититель.

Она пыталась сопротивляться — но убийца был невероятно силен, он подтащил ее к мосткам, втолкнул на них, привязал к столбу.

Теперь Инга стояла высоко. Она невольно вскинула голову — и увидела над собой полуразрушенный церковный свод, с которого свисала толстая веревка — должно быть, когда-то ею пользовался звонарь, чтобы раскачать церковный колокол.

— Ну вот, сейчас все будет закончено! — с какой-то болезненной суетливостью проговорил убийца.

Он спустился по мосткам с костра, опустился на колени перед его нижним краем и достал из кармана зажигалку.

Убийца щелкнул зажигалкой, поднес голубоватый язычок пламени к тонким щепкам. Щепки занялись — медленно, словно с неохотой.

Инга смотрела на них как зачарованная.

Неужели сейчас ее жизнь закончится? Закончится в пламени огромного костра…

Робкое пламя пробежало по щепке и погасло — должно быть, дерево было сырым.

Убийца еще раз попытался зажечь костер — но и на этот раз пламя быстро погасло.

И тут Инга почувствовала резкую боль в правой руке.