Месть длиннее жизни

Мать помалкивала, что было странно: она явно не ждала от Светки такой уступчивости, как и Андрей, впрочем. Светка коснулась пальцем ссадины на щеке, чуть поморщилась, и у Андрея аж сердце зашлось и от жалости к жене, и оттого, что уже ничего не исправить. Светка смотрела на него.

– Расстаемся, разводимся, – перечислила она, – это все? Мне уйти надо…

– За дозой? – фыркнула мать, – иди, милая, иди, тебя там ждут. Сынок, я прослежу, чтобы она из дома ничего не вынесла. Или лучше посадим ее, за употребление наркотиков статья вроде есть.

– Валяйте, – Светка зевнула, – скажу, что ты мне «дурь» продала. Замучаетесь доказывать, что не верблюд. Верблюдица.

Светка засмеялась, отвернулась к стенке и запрокинула голову. Мать глухо пробурчала что-то, сунулась к дивану, Андрей удержал мать за руку. Еще не хватало, чтобы они тут сцепились, Светка явно провоцирует свекровь, а та, привыкшая к повиновению, с ума от злобы вот-вот сойдет.

– И ты уезжаешь отсюда. – Андрей смотрел на Светку. – У тебя неделя, чтобы найти жилье и забрать вещи. Здесь ты больше жить не будешь.

Светка повернулась к нему, осмотрела с ног до головы так, точно видела впервые в жизни, вскинула брови:

– И где же я буду жить?..

– В будке собачьей! – торжествующе выкрикнула мать, – тебе там самое место!

И отошла, довольная, к плите, поставила чайник, точно собралась отметить это событие.

Светка скрутила волосы в «хвост», прижала его к макушке и покачала головой.

– Нет, так не пойдет. Я отсюда никуда не поеду, даже не думай. Не думайте.

– Еще как поедешь, – Андрей еле сдерживался от злости. Накатило враз, накрыло и держало за горло, он чувствовал, что багровеет. – Я тебя с полицией выставлю.

– На каком основании? – тихо сказала Светка. – Я тут прописана, мы в браке, часть квартиры моя. Я тоже платила, если ты помнишь…

– Чего ты там платила, десять копеек! – бросила мать, – платила она! Самой-то не смешно?

Невесело было ей в первую очередь, голос еле заметно дрожал. Понятно, что о деньгах она думала, и вариант, при котором придется отдать Светкину часть, не отметала. И вот та выставила счет.

– Я отдам тебе твою долю в ближайшее время, – сказал Андрей. Светка легла на бок, подперла щеку кулаком, отчего ссадина налилась кровью. Андрей отвел взгляд. Знает, поганка, что денег у него курам на смех, только на жизнь остается, что недавно долги отдал, и вот придется в новую кабалу лезть. Прикинул, что в долг взять можно у генерального, тот всегда был готов одолжить подчиненным из управленцев, причем процентов не брал и сроки выставлял приемлемые. «Выкручусь», – Андрей сел на край стола и кивнул. Светка молча смотрела на мужа.

– Отдам, не волнуйся, – повторил он. – Мне чужого не надо, ты знаешь. Все, мы договорились.

– Что-то долго, неделя-то, – ворчала мать, – это ее тут еще сколько терпеть! Пусть сейчас же катится к чертям собачьим…

Андрей сжал матери локоть: не шуми, вопрос решился, все будет хорошо. Подумал, что генеральному он позвонит немедленно и, возможно, уже сегодня получит деньги, отдаст их Светке, и пусть та катится куда угодно. В суде встретятся…

– Не договорились.

Андрей обернулся, мать замерла с сахарницей в руке. Светка похабно развалилась на диване и с насмешкой глядела на них.

– Ни фига не договорились, дорогой, – улыбнулась она. – Я отсюда никуда не поеду и хрен ты от меня откупишься, на радость своей мамаше. Часть квартиры моя, это любой суд подтвердит, и я буду тут жить сколько пожелаю. А может, не только я.

Андрей малость не успевал за событиями, зато мать все поняла превосходным образом. Подскочила к Светке, затрясла сахарницей у нее над головой:

– Сучка помоечная, мужиков сюда таскать будешь? Пьянки-гулянки устраивать в моем доме?

– Ага, – улыбнулась Светка, – буду, еще как буду. В своем доме. А еще лучше рожу от кого-нибудь и заявлю, что ребенок твой!

Она глянула на Андрея, тот подошел ближе, не веря, что эта хабалка на диване – его Светка, его единственная, это любовь с первого взгляда, что любил и берег больше жизни. Мир лопнул со звоном и тихим шорохом, по коже пробежали мурашки. Но все оказалось проще, это мать уронила сахарницу, осколки и песок разлетелись по кухне. Светка ухмыльнулась.

– Правило трехсот дней знаешь? – улыбалась она в лицо мужу. – Если после развода в течение этого срока я рожу, то ребенка автоматически запишут на тебя. Значит, он будет иметь права на эту квартиру. И на вашу, как наследник, и на дачку вашу прекрасную. – Светка повернулась к свекрови: – Вы же хотели внука, мама? Разрешаю вам приезжать, нянчиться с ним, гулять, кормить, пока я по притонам буду «дурью» закидываться. Потом, когда я эту хату пропью, мы в вашу квартирку въедем…

– Андрюша, мне что-то нехорошо. – Мать прижала ладонь к сердцу. – Помоги мне, дай таблетку. Она в сумке…

И ухватилась за стенку, побледнела. Светка мерзко хихикнула и закинула ноги на спинку дивана. Андрей вывел мать в комнату, усадил на кровать и только собрался идти за сумкой, как мать схватила его за рукав.