Месть до первой крови

Вернувшись в квартиру Лины, и не застав ее там, Катя сделала то, чего хотела с самого утра: подложила под голову диванную подушку и прилегла в гостиной. В окно нещадно лился солнечный свет, заливалась воем чья-то сигнализация, радостно визжали дети на улице. Вдобавок ко всему проснулся сосед – любитель русского шансона.

«Какая глубокая песня…» – успела подумать Катерина и провалилась в сон.

Через мгновение, как ей показалось, она открыла глаза. Однако за окном теперь сгущались сумерки, хотя сосед еще не утомился прослушиванием шансона. Лины дома не было. Вслушиваясь в слова песни, Катя бездумно смотрела прямо перед собой – на стеклянную полочку с милыми Линкиному сердцу безделушками. Но постепенно взгляд ее становился более осмысленным – Катя села на диване, сощурилась, нахмурив лоб, и взяла с полки фотографию в деревянной рамке. На снимке было запечатлено пятеро девиц, в центре – Лина, которая склонила голову к белокурой женщине чуть старше. Эта Линкина подруга была женщиной красивой: глубокие карие глаза, высокий лоб, четкий овал лица. Взгляд ее был смелым, даже вызывающим, а вот на губах – только вежливая полуулыбка. Ни намека на искреннюю радость, как у остальных девушек. Но главное, лицо было очень запоминающимся – увидев такое однажды, уже не забудешь.