Месть донатера

— Ты совсем лишился рассудка, гайдзин?! Ты хочешь предложить великому мастеру ЗАКАЗ?! Возмущение и гнев Кайсю были вполне понятны- любое изделие великого мастера воспринималось, как дар Пресветлых и покупатели выстраивались в очередь за такой редкостью. Даже самым состоятельным игрокам не приходила в голову мысль, что великому мастеру можно заказать шедевр, словно рядовой товар у обычного ремесленника. Впрочем, наглость бессмертных также бесконечна, как и их жизни. Кацу Кайсю хорошенько вдохнул, дабы обрушить на наглеца поток брани, а затем выкинуть за пределы поместья, но тихий голос Ютаги поверг его в ступор:

— Отчего ты решил, что у меня получится артефакт такой невиданной доселе мощи? Есть вещи, скрыть суть которых вообще невозможно.

— Было невозможно. Боги этого мира сказали мне, что все получится.

— А они не сказали тебе, какие материалы будут нужны? И где ты найдешь их? — в голосе мастера прозвучал явный сарказм, но кобольд оставался безмятежно спокойным:

— Уже нашел. Мало того, я уже передал их Вам, мастер- кобольд кивнул на лежащий на столике моккан и Ютаги поймал себя на мысли, что уже прикидывает параметры шкатулки из серебряного бука с нанесенными рунами сокрытия и глифом отрицания сути.

— Для чего тебе нужна такая шкатулка?

— Меня ведет месть, мастер. Месть клану.

Простые слова сорвали пелену напускного спокойствия Ютаги, как порыв ураганного ветра сдувает белесый пепел с раскаленных углей. В глубине его глаз клокотала лава застарелой ярости, а губы медленно, словно пробуя слова на вкус, выговаривали:

— Месть… клану…

Пальцы его запорхали, невиданный и изящный узор повис в воздухе.

— Это цепи правды, гайдзин. Если ты солжешь…

Доспех кобольда исчез, сам он распахнул светлую рубашку и подставил оголенную грудь. Ютаги усмехнулся:

— Смотрю, тебе знакомо это заклятие. Тхо!

Переливающаяся в воздухе нить метнулась вперед, впитавшись в голую грудь цветным узором, вспыхивая с каждым ударом сердца кобольда.

— Теперь скажи! За что ты, внеклановый, одиночка- хочешь отомстить клану!

— Отомстить? Нет. Это мелко. Я хочу их уничтожить. Они называли себя семьей- они уничтожили все, что я строил с момента моего рождения в этом мире. Годы кропотливого труда. День за днем я создавал совершенное. С каждым днем я становился чуть ближе к идеалу и сердце мое радовалось а душа была наполнена смыслом. А они все разрушили! В прах и пыль! Мастер! Я понял бы, если бы они разрушили это от любви или ненависти! Я понял бы, если в припадке ярости или безумия! Нет! — кобольд кричал в голос, нарушая все мыслимые правила и приличия, но охрана боялась лишний раз вздохнуть, глядя на Великого Мастера Ютаги, глазами пожиравшего полыхающий изумрудный узор на голой груди кобольда, а душой путешествующего по пылающим островам его гнева:

— Мастер! Они разрушили все из-за денег! Презренного желтого металла, что не годится на оружие и который нельзя есть! Они продали мою ЖИЗНЬ за сраные деньги!!!

— Твою жизнь продали за золото- мою всего лишь за серебро- мертвый голос Ютаги словно отрубил крик гайдзина, но тот вновь вскинулся:

— Укажи мне того, кто может назвать цену и я выкуплю и твою жизнь и свою. У меня мало мудрости, но желтого металла достаточно. Беда в том, что это была невозвратная сделка.

Изумрудная нить на груди потухла- заклинание иссякло- и кобольд запахнул рубаху.

— Как ты хочешь отомстить?

— Это я скажу лишь мастеру, что согласится помочь. А не случайному человеку.

— Я, мастер Ютаги, приглашаю тебя уважаемый Восстанавливающий баланс- Ютаги понимающе улыбнулся:

— Гостем в мой дом. Я хочу услышать твою историю. Всю твою историю! — кобольд глубоко и почтительно поклонился.

— И еще, гость мой! Я приложу все усилия, дабы выполнить твою просьбу. И пусть будут благосклонны к нам Пресветлые боги!

— Они будут. Они мне обещали.

Глава 27. Отчетность

Реал. Берлин. Центральный офис медиагруппы Welt der Spiel.

Оставшись, наконец, совершенно официально без работы, Егор Александрович без промедления направился в Берлин. Прямой берлинский рейс был ему также привычен, как и ежедневная дорога в московский офис. Труднее было переключиться с российской относительной действительности к немецкой абсолютной упорядоченности. В которой не было места пятиминутным опозданиям, задержкам и пробкам. Немецкая реальность была рассчитана посекундно. После шумной сутолоки Шереметьево строгая тишина и упорядоченность Темпельхофа поначалу сбивали с привычных настроек. Впрочем, адаптировался Седов мгновенно, а потому ожидавший его серебристый лимузин не задержался ни на одну секунду. Все точно по графику. До Герлицер Парк добрались за привычные семнадцать минут- исключительно по земле и полностью соблюдая все правила дорожного движения. Бывшее здание фабрики, успевшее побывать гостиницей, а потом ставшее бизнес- центром, сейчас полностью принадлежало господину Штельмахеру- человеку очень и очень обеспеченному, к которому, собственно и прибыл Егор Александрович для отчета о проделанной работе.