Месть-горячее блюдо

Слово Назгулу передал Орест Петрович и что оно означало Назгул хоть убей не знал.

- Кальмиус! - с облегчением завершил военный сложную процедуру идентификации. Добро… Петр Алексеич! Какая у нас задача?

Переходя время от времени на английский, чтобы британец ничего важного не упустил, Назгул обрисовал ситуацию. Англик тут же подозвал еще пятерых - командиров групп, и все они, уплотнившись, склонились над ноутбуком.

- Вот здание, в нем, судя по всему, и держат заложника. Вот причал, выход к Днепру. По периметру сигнализация. С внешним миром соединяет единственная дорога.

- Сколько там террористов? - спросил подполковник.

- Пять-восемь.

- Кто они, сепары, москали?

- Судя по всему российские агенты с высоким уровнем подготовки.

- Откуда информация, что заложник еще жив? - поинтересовался один из вновь прибывших, по выговору американец.

- Я с ним разговаривал примерно в четырнадцать ноль-ноль. Они требуют информацию в качестве выкупа, а потому готовят обмен… - про деньги он предусмотрительно промолчал.

- Обмен? Где, в котором часу?

- Вот здесь, километров семь от базы.

- Место удобное, - прокомментировал американец. - В группе три снайпера, на поле они легко их снимут…

- Думаю, что мы возьмем их гораздо раньше! - сказал британец. - Сделаем засаду на выезде. Вот здесь, - он указал на карту, - лес подходит прямо к дороге. Снайперов расположим впереди. До того, как они поедут, заблокируем весь периметр, благо людей хватает. Они не знают что нам известно место их дислокации, а потому будут готовиться к работе на месте встречи. Это оптимальная точка…

Украинский подполковник, а вслед за ним так и не представившийся американец, кивнули.

- Сейчас шестнадцать двадцать. Встреча назначена на девятнадцать тридцать, через три часа. Выезжать они будут заранее, значит у нас не больше полутора часов на то чтобы занять позиции. Ладно, поехали!

- Отсюда километра три через лес, - уточнил подполковник. - А из транспорта только твоя машина.

- Ближе никак нельзя было, они могли заподозрить! - извинился Назгул.

- Да это понятно. Людей не хочется перед работой пешком гонять. Они трое сутко отработали в поле.

- Машина возьмет человек восемь-девять. Заберу вас и командиров групп. Остальные пусть топают, но без особой гонки. Пока будете осматриваться на месте, я их двумя рейсами привезу.

Командиры групп возвратились к своим людям, те вскочили и разбежались по своим вертолетам - экипироваться.

От восьми здоровых мужиков в бронежилетах и при оружии, упаковавшихся в салон и багажник, как сельди в бочку, “Гелендваген” обиженно заскрипел. Едва захлопнулись двери, Назгул тут же нажал на газ. Машина запрыгала по грунтовке.

- Полегче, Киви! - донесся с кормы голос американца. - Тут у тебя сумки с какими-то кирпичами. Если я помну о них свою задницу, то потом надеру твою!

Ответ Назгула утонул в ржании спецназовцев. Один лишь британец, видимо, не желая опускаться до столь низкопробного юмора, сохранял ледяное спокойствие.

* * *

План московского генерала Рысаку не понравился изначально. Нахрена нужно устраивать какой-то обмен, если пленник после часа, от силы двух интенсивной работы сам запоет соловьем и все, что нужно расскажет. Они с Южным и не таких ломали, что в Абхазии, что в Чечне, что в Таджикистане… Но генерал категорически возражал против пыток. Что же, хозяин-барин, а приказы не обсуждаются, дело привычное. Ты начальник - я дурак. Все, что мог сделать Рысак, так это максимально обезопасить всю авантюру.

Для начала он прокатился на место обмена, произвел рекогносцировку. Большое поле, по периметру около километра. С одного конца сельские огороды, с другого лес. По краю идут грунтовки. Если в огороде и в лесу поставить по наблюдателю, то приехавшего на обмен “Петра” можно будет легко срубить. Если он, конечно, будет один…

Перед выездом пленника подготовили. Распеленали, чтобы не сдох, до ветру вывели, накормили. Рысак опыт имел большой и знал, что обычно на этом этапе у заложника проявляется стокгольмский синдром. Переживший стресс терпила, пожрав и облегчившись, начинает испытывать подсознательную симпатию к своим конвоирам, а потому становится менее агрессивным и более управляемым. Но этот укровский диверсант никаким правилам не подчинялся, словно похищение и плен были для него делом вполне привычным. Держался спокойно, отслеживал все вокруг. Внешне казался расслабленным, но без сомнения, будь у него хоть малейшая возможность, тут же попробовал бы освободиться.

Наконец собрались, поехали. Первым, минут за двадцать, базу покинул “Ниссан” с Метлой. Опытная разведчица, она должна была заранее прибыть к месту и вести наблюдение. За руль “Пежо” Рысак посадил Южного, сам сел впереди. Генерал и Хлястик затолкали пленного вглубь салона, наставили на него автоматы.

- Ну что, с Богом! - сказал Рысак, и истово, православно перекрестился.

Машина вышла за ворота и заковыляла по размытой грунтовке. Рысак, по выработанной годами привычке, контролировал сектора. Солнце опустилось низко и светило им в спину. Если бы не это, он бы не разглядел проблеск оптики, укрытой среди ветвей.