Месть-горячее блюдо

Ласку хоронили позавчера, по мусульманским обычаям сразу после подольской бойни. Ее контактом, согласно файлу, поднятому Иваном, оказался один из старейшин крымско-татарской диаспоры. Как выяснилось, у татар о девушке ходили легенды, и на прощание со “снайпершей батальона “Крым” собралось не меньше двух десятков людей. Община была влиятельной и получила разрешение для погребения на давно закрытом кладбище, находящемся на Татарке.

Шульга, укрывшись за деревьями, наблюдал, как два крепких бородатых парня опускают тело, спеленутое белым саваном, словно мумия, в узкую глубокую щель, укладывают покойную в боковую нишу, и при помощи присутствующих забираются наверх. У мусульман не принято “освежать” надгробия, потому будут помнить Латифу ровно столько, сколько будет читаться короткая надпись, выбитая на белом камне крымскотатарской латиницей.

Ну что же, будь, Ласка!

В ожидании нападения, спрятавшись меж могил, Шульгу страховала спецгруппа, которую организовал Орест. Но сам Шульга смерти не ожидал. Нападавшие хотят возвратить свои деньги, а потому убивать, во всяком случае сразу, не будут, сперва попытаются выйти на контакт и поговорить. Командир группы прикрытия этого, к счастью, не знал и работал всерьез. Но ни на татарском кладбище, ни потом, до конца дня, на Шульгу так никто и не вышел.

На второй день он был в морге. Передавал тело Шамана, “доставленное из зоны АТО”, ребятам из “Эвакуации-200”, которые повезли его на родину, в Кривой Рог. Группа прикрытия ходила за Шульгой по пятам, но и на этот раз вхолостую.

Повара и официанта, трагически попавших в графу “сопутствующий ущерб” Шульга толком не знал. В отличие от Ричера и остального “ядра” группы, в ресторане обедал редко, разговаривал с ними за год службы в подразделении всего пару раз. Но погибшие были людьми своими и также как остальные числились за одной из войсковых частей. Их тела он лично передал молчаливому подполковнику...

Сегодня, по-христиански на третий день, хоронили Ричера. Шульга прошел метров сто по центральной аллее и от удивления едва не присвистнул, на месте бывшего монастырского погоста раскинулся ВИП-некрополь. Небольшое по размерам, Звнринецкое кладбище располагалось в сердце Печерска, и несколько столичных семей, обладавших достаточным уровнем власти и состояния, выстроили здесь свои фамильные склепы.

У одного из таких склепов - строгого квадратного сооружения размером с двухэтажный дом с белыми оштукатуренными стенами, стрельчатыми витражами и позолоченным куполом, за рядом дорогих черных машин стоял в окружении нескольких человек открытый гроб из лакированного красного дерева. Шульга, ошеломленный, замедлил шаг - явно не по чину была компания.

Панихида уже подходила к концу. Гроб закрыли. Шестеро крепких парней в черных костюмах подняли его за ручки и занесли вовнутрь. Один их охранников, стоявший у припаркованного чуть в стороне от остальных машин “Сабербена”, переговорил по рации, покрутил головой и двинулся в сторону Шульги.

Вы Велецкий?

Так точно.

Просят передать, что приносят свои извинения, но ваше присутствие сейчас внутри нежелательно. Вы знаете, почему, передали что вы поймете. Пожалуйста, подождите пока в машине.

Охранник проводил Шульгу к “Сабербену”, предупредительно открыл заднюю дверь. Ну, не дворец на колесах, конечно, скорее шикарный офис. Дорогая мягкая кожа, мини-бар, обязательные дисплеи в спинках, куча непонятных пультов и кнопок. Шульга прикинул, что и он теперь может такой купить. Если уцелеет, конечно. И сразу же отбросил пустые мысли, что-что, а вламывать в шикарные тачки и трехэтажные дворцы деньги, обагренные кровью его товарищей, он не собирался ни при каких обстоятельствах.

Ворота склепа открылись, и к машинам, под бдительным присмотром охраны, потянулись, тихо переговариваясь, участники церемонии. Шульга высмотрел Ореста, рядом с которым шагал спортивной походкой холеный крепкий мужик в черном костюме с массивной печаткой на безымянном пальце. Мужик с кем-то за руку попрощался, кому-то кивнул, махнул Оресту: “Подожди” и, отделившись от остальных, уверенно подошел к “Сабербену”.

Лицо этого человека Шульге было известно из газет и новостных сайтов. Хозяин “Сабербена” не входил в десятку самых известных людей страны и, как правило, держался в тени. Ярких распиаренных державных постов не занимал. Но по сочетанию “власть-богатство” находился едва ли не на самой вершине государственной пирамиды.

Сам открыл дверь, небрежно бросил охраннику: “Я сейчас!” - и опустился на сиденье рядом с Шульгой. В армии первым руку протягивает старший по званию. Шульга, оценив ситуацию, в плане приветствия инициативы не проявил.