Месть Империи 2. Боги Севера

Фарлан, занимал такую позицию, словно ожидал нечто подобное. Он бросился на спину бегущего юноши и, сбив с ног, прижал того к земле.

Ольгерд взревел, как раненый дикий зверь:

— Пусти! Убью!

Его глаза бешено вращались, готовые вот-вот выскочить из орбит, и Фарлан на всякий случай отобрал у юноши меч.

— Не глупи! Думаешь, мне легко⁈ Твой отец уговаривал меня всю ночь, и я поклялся ему, что, пока жив, с тобой ничего не случится!

Ольгерд перестал дергаться, но слова его по-прежнему дышали лютой ненавистью:

— Пусти меня, Черный, или, клянусь, я убью тебя!

Фарлан поднялся и встал, закрывая собой тропу:

— Ты не слышал меня, Оли? Я сказал — пока жив! Так что возьми меч и убей раба. Ничего, что он вырастил тебя. Убей! Ничего, что он единственный человек, которому твой отец мог доверить сына. Убей!

Закрывая залитое слезами лицо, Ольгерд отбросил кинжал в сторону и, срываясь, закричал:

— Будь ты проклят, Черный! Будь ты проклят!

Юноша повернулся к мужчине спиной и, сделав несколько шагов, зашатался, но Фарлан не позволил ему упасть. Бросившись вперед, он подхватил бесчувственно обвисшее на руках тело.

— Не вовремя ты, Оли, истерики закатываешь! Ох не вовремя! — Фарлан достал флягу с водой и побрызгал Ольгерду на лицо. — Нет у нас на это времени, парень, каждое мгновение на счету!

Ольгерд открыл глаза, его лицо больше походило на белую гипсовую маску, и Фарлан протянул ему флягу:

— Глотни! Ничего не поделаешь, сынок, жизнь состоит из одних потерь. Поверь, они уже в чертогах Оллердана на священном пиру павших.

Ольгерд смотрел на Фарлана снизу вверх, и слова бывшего раба долетали, как последнее напутствие отца:

— Не гоже горевать о тех, кто празднует за столом в зале павших!

Черный протянул юноше руку:

— Вставай, нам надо торопиться! Думаю, погоня уже на тропе.

Глава 2

Они бежали, шли, потом снова бежали. Преследователи не садились им на плечи, но и оторваться не удавалось. Когда тропа вышла к краю обрыва, Фарлан смог увидеть далеко внизу цепочку из десяти маленьких фигурок. Одну из них он мог бы опознать из тысячи. Дури Однорукий, родной брат Гаральда, сам возглавлял погоню.

«Этот не отступит», — подумал венд хорошо зная почему. Дури не всегда был одноруким — он стал таким в тот день, когда почти тридцать лет назад в очередной стычке встретились два клана. Рубились от души, не жалея ни себя, ни врага!

Тот день всплыл в памяти Фарлана так, словно это было вчера. Он, совсем еще юнец, стоял позади сыновей ярла. Яру тогда было лет пятнадцать, но его уже и в те времена звали Седым, а Рорику, младшему сыну вождя Хендриксов, — наверное, не больше двенадцати. Их отец Ролл Справедливый привел своих детей на поле, но в битве они не участвовали, а только наблюдали за боем.

Хендриксы уже смяли центр вражеского строя и теснили его к ущелью, когда небольшой отряд Ларсенов вдруг прорвался по флангу к лагерю. Все, кто мог держать оружие встретили врага, и сыновья ярла, конечно, тоже. Дури был старше Яра года на три и выглядел куда солидней — на голову выше и в плечах шире раза в два. Он выскочил на братьев, как медведь на волчат. Рорика попросту свалил ударом ноги в грудь, а вот с Яром решил поиграться. Дури владел мечом не хуже многих взрослых мужей, и, прижав своего врага к скале, он издевательски наносил неглубокие раны, дожидаясь, когда тот истечет кровью и упадет на колени.

Хендриксы слишком увлеклись атакой и поздно заметили, что творится у них в тылу. Помощь катастрофически не успевала!

Сам Фарлан был тогда рабом, а рабу все равно, кто победит, — его участь от этого не изменится. Он стоял и смотрел, как Дури измывается над старшим Яром, смотрел, пока что-то ни щелкнуло у него в голове и он ни подобрал с земли чей-то упавший меч. Почему он тогда так поступил, Фарлан не смог бы сказать даже сейчас. Хендриксы не были добры к нему — просто когда-то в одном из своих походов они не убили маленького «лягушонка», а, бросив того в лодку, позволили ему побороться за жизнь. Вернувшись в Руголанд, они, к своему удивлению, обнаружили, что детеныш выжил, а раз выжил — значит, этого захотели боги. Так Фарлан стал рабом в доме Хендрикса. Восемь долгих лет он жил рабом, а в тот миг в нем вдруг проснулся воин. Фарлан не встал на защиту хозяйского сына и не думал о выгоде — он всего лишь заступился за слабого! В тот момент, когда рука Дури уже взлетела, чтобы нанести последний удар, по ней полоснул клинок венда. Меч Ларсена упал на землю, а сам он изогнулся, зажимая страшную рану.

Фарлан до сих пор помнил взгляд Дури, переполненный ненавистью и страхом, и еще крик, душераздирающий вопль разочарования и боли. Потом все завертелось, как во сне: какие-то оскаленные морды, взмахи клинков — это пришла помощь, и Ларсенам уже стало не до Фарлана и детей ярла. С того дня Дури стал Одноруким, а Фарлан — свободным. За спасение своих детей Ролл Справедливый назвал его приемным сыном, а Яр и Рорик — названным братом. Так в хольме Хендриксов появился новый член клана — Фарлан Черный.

Отбросив воспоминания, Фарлан, прищурившись, наблюдал за погоней, не замечая, что говорит вслух: