Месть как искусство

Однажды появилась мыслишка, что, пожалуй, надо бы уходить из армии — зачем ему все это? А потом он внезапно понял — такая острая, ясная, кристально прозрачная была мысль — что теперь он, видевший все это, никогда не сможет быть обычным человеком, он не сможет вести обычную жизнь, общаться с людьми, которые этого не видели, которым все это дико и чуждо, которые не смогут понимать его… И только здесь, на Северном Кавказе он может найти тех, кому можно будет хоть что-то объяснить, рассказать, Может быть, даже почувствовать понимание…

Денис окончил училище, и отправился в войска. СКВО давно перестал быть «санаторно-курортным округом», и место на Северном Кавказе ему нашлось сразу.

Глава 3.

— Денис! Обойди поселок, выйди на ту сторону, и блокируй дорогу. Досматривай проезжающий транспорт. Мы сейчас выйдем на высоты, может, кто решит проскочить. Глядишь, кого и перехватим.

Максимов выслушал начальника штаба, тихо свистнул особым образом, и быстро собрал вокруг себя всех своих бойцов. Он коротко объяснил им задачу, и они цепочкой, все также тихо и аккуратно, пошли в обход селения по часовой стрелке. Местность была вполне проходимая, особых препятствий на пути не попалось, и минут через двадцать группа вышла в намеченную точку — к дороге. Ца-Центорой по-прежнему молчал.

— Да удрали уже давно все, кто хотел, — лениво протянул прапорщик. — Чего тут ловить теперь?

— Маскируемся, и ждем, — не обратил на его слова никакого внимания Денис.

Они разбились на две группы: по одну сторону остался Гонза, Мичман и Денис, по другую — Моисеенко и Татарин.

Денису уже и самому хотелось, чтобы все это быстрее закончилось, и можно было вернуться к основным силам. Уж очень хотелось жрать, а у них давно ничего не было. Да и воды во фляжках оставалось, если честно, на самом донышке. Они только что проходили родник, но Максимов не разрешил останавливаться, сказал, что на обратном пути спокойно наберут сколько хотят, а сейчас надо поторопиться.

Правда, теперь ему уже казалось, что он зря он так гнал. Видимо, ждать на дороге действительно некого, а сколько придется сидеть в засаде — еще неизвестно. Впрочем, солнце неумолимо клонилось к закату, а на ночь Попов их не оставил бы точно. Мало ли что?

Однако, вопреки всем рассуждениям, внезапно послышался шум автомобиля. Денис, Гонза и Мичман переглянулись. В клубах пыли показалась темно-зеленая, местами подкрашенная обычной масляной краской, «санитарка». Не успела она поравняться с засадой, как не в меру шустрый прапорщик выскочил из-за кустов, и угрожающе размахивая автоматом, перегородил машине дорогу.

«Санитарка» не только не притормозила, но прибавила скорость, и явно попыталась задавить Моисеенко. Тот, как в кино, прыгнул рыбкой в сторону, так что кабина зацепила только его ботинок. Однако и этого хватило, чтобы прапорщик с воплем кубарем покатился куда-то в сторону.

— Стреляй по колесам!! — крикнул Денис то ли себе, то ли своим бойцам, выскочил из засады, и открыл огонь по удалявшемуся автомобилю. Тот зарыскал из стороны в сторону, развернулся посреди дороги и остановился. С другой, противоположной от Дениса стороны, открылась дверца, и из «санитарки» в сторону леса рванула какая-то быстроногая женщина. Расстояние было приличным, но старлею все же показалось, будто из-под черного бабьего платка мелькнула на мгновение белая прядь волос.

«То ли крашеная, то ли седая? Вряд ли блондинка. Но если блондинка, то…», — какие-то ненужные мысли мелькнули в голове Максимова, пока он мчался к машине, и пропали.

— Гонза! Догони ее! — прокричал Денис бойцу, тот на ходу кивнул, и исчез в зарослях.

— Не стреляйте! Не надо!

Около машины с поднятыми вверх руками стояли двое: один — явно местный — черный, и сам весь в черном, и второй — совершенно непонятный тип — тоже вроде весь в черном… Но как-то очень уж не подходил он к местности, чем-то выделялся. Взгляд у него был какой-то…. Не здешний взгляд, странный очень. И волосы длинные.

— Там раненый, — показал на машину местный.

Татарин и Мичман обыскивали пленных; Денис заглянул в салон. М-да… Пуля попала водителю в поясницу — с ним нужно было что-то срочно делать.

— Отдай, сука! — заорал Мичман.

Денис тут же выскочил наружу. Боец что-то выдирал из рук длинноволосого типа, а тот яростно вцепился в предмет, и громко орал на совершенно незнакомом языке. «Что-то очень знакомое…», — показалось Денису. — «Что-то… Ба! Да это же французский! Никак — иностранец! Этого еще не хватало!».

Денис подошел ближе, и с силой ударил чудика прикладом по рукам. Иноземец с воплем выпустил из рук то, за что он так усиленно боролся.

— Что это? — спросил Мичман.

— Это видеокамера, — задумчиво ответил Максимов. — Какая-то маленькая, я раньше таких и не видел. Наверное, жутко дорогая.

Переставший вопить француз побледнел.

«Чего он так испугался? Что мы отберем видеокамеру? Правильно, отберем. Но что-то тут не совсем так. Иностранец, один, посреди Чечни, с видеокамерой. На заложника не похож… Совсем, скажем, не похож…».

Неожиданно очнулся местный: