Месть как песня, как поэма (СИ)

   Отчаянно бились темные эльфы, но все же отсупали, пусть медленно, но неуклонно. И в какой-то момент темные эльфы поняли, что не выжить им в этом мире. Страшны межмировые пути, там, где небольшой, хорошо подготовленный отряд имеет шанс проскользнуть без потерь, большой отряд привлечет слишком много тварей межреальности. Потому не ходят дорогами межреальности даже самые мощные армии. Ну а если вести не армию, а остатки народа, большая часть воинов и магов которго пала в войне? Радуйся, если погибнут только три четверти... Но у темных небыло выбора.

   Остатки народа темных эльфов ушли дорогами межреальности, но часть осталась - сдерживать врага и... готовить месть. Что такое настоящая месть темных эльфов? Она должна быть как поэма, как песня. Враг не просто должен умереть, пусть и предварительно испытав физические муки. Враг должен страшно страдать душой и биться в тисках отчаяния, унижения и бессилия.

   Потому не стали темные эльфы призывать чудовищных демонов, способных пожирать миры, насылать смертные проклятья, убивающие народы. Не стали не потому, что против всего этого есть хоть и трудные и не гарантированные, но все же способы борьбы, нет, не стали по тому, что сочли недостаточным.

   Все знают, что светлого эльфа нельзя сделать рабом. Несколько дней в заточении и пленник просто умрет. Остатки сил, добиваемого народа темных эльфов, были брошены на то, чтобы создать ошейник, позволяющий держать светлого эльфа в рабстве. Воины темных эльфов отдавали свои жизни, там где могли бы победить врага просто убив, лишь бы другой темный взял врага живьем. Маги тратили остатки маны не на удары по врагам или на защиту, а на эксперементы с пленными светлыми эльфами. И они успели. Темные создали ошейник, позволяющий держать светлого эльфа в рабстве и покорности. Сотни свитков с описанием были раскиданы по последней темно-эльфийской цитадели. Большинство просто сгорели в пожарах и под ударами магии. Что-то затоптали сапоги простых солдат. Что-то уничтожили светлые эльфы, тщательно уничтожающие все следы культуры темных. Но что-то попало в руки людским магам. Даже не понявшим, что именно, ведь почти никто из людей не знал ни темно- эльфийского языка и тем более письменности.

   Но настоящий маг всегда жаден до знания, пусть даже и непонятного. И знание сохранилось, сохранилось и разошлось по людским землям, в виде пергаментов и в виде десятков перерисовок в личных книгах магов.

   Может быть и избежали бы светлые эльфы, мести темных, замкнись светлые в своих землях. Но ведь в мире оставались другие расы, не подчинившиеся светлым эльфам. И решили светлые, что нужно просто дать людскому стаду отдохнуть и восстановить численность воинов, которых можно отправить на убой. По прежнему вились эльфийские барды в землях людей, а дивные голоса пели баллады, на этот раз уже о жадности и коварстве гномов.

   А полвека спустя, совпали во времени и пространстве правитель богатого королевства, безумно влюбившийся, в отвергшую его эльфийку-барда и маг, расшифровавший способ создания рабского ошейника для эльфов.

   Влюбленным море по колено. А магам всегда не хватает золота для экспериментов. Ошейник был создан и одет на захваченную эльфийку. Впрочем эльфы достаточно быстро прознали о похищении, и через несколько месяцев отборные разведчики убили короля и освободили эльфийку.

   Но информация разошлась. А ведь очень много копий способа изготовления рабского ошейника на эльфов разошлось по миру. И через несколько лет события повторились, правда с тем же результатом - правитель убит, эльфийка освобождена. И так повторялось еще несколько раз,пока не произошла катастрофа для светлых эльфов. Одного из правителей, захватившего эльфийку, не удалось убить. Он правил сильной державой и имел хорошую армию. Одев ошейник на эльфийку, правитель запретил эльфам появляться на территории королевства. Нарушителей убивали на месте. Два последующих десятилетия королевские егеря резались по лесам с эльфийскими скаутами. И хотя потери людей были куда сильнее, но люди могли выставить гораздо больше солдат. Через два десятилетия правитель умер от старости, а нестареющая эльфийка досталась его наследнику.

   Первый же пример безнаказанного порабощения эльфийки имел страшные для эльфов последствия. Ситуация повторялась раз за разом. Количество людских земель, где эльфам запрещено появляться, стремительно росло. Все эльфийки-барды были отозванны обратно в великий лес, но это уже не могло помочь. Иметь рабыню эльфийку становилось для владык вопросом престижа - ведь это показатель могущества.