Месть капризного призрака

– Скажу правду, – пожала плечами Галина. – Мне главное узнать, тут он или нет.

Она поднялась с земли, отряхнула свой наряд и двинулась к корпусу.

Тук-тук – постучала она в дверь, а затем друзья с изумлением услышали продолжение фразы:

– Я мама заболевшего Петракова, меня прислали к вам из медпункта. Простите, что так поздно, но мне крайне необходимо повидать Юрия Олеговича.

– А его нет, он ушел, – раздался в ответ растерянный голос вожатой.

– Давно?

– Да. Мне кажется, часов девять было или около того.

– А когда вернется?

– Я не знаю. Может быть, только утром.

– Ах, как жаль. Ну, простите.

Вожатая выглянула вслед убегавшей Галине.

– Может быть, я могу вам его заменить? – крикнула она ей вслед.

– Нет-нет, его мне никто не заменит!

Пожав плечами, вожатая снова закрыла дверь. А Галина, пробежав немножко по тропинке, пока ее могли видеть, свернула с нее и нырнула в кусты, где ее уже ожидали друзья.

– Он ушел! Давно! Еще часов в девять!

– Блин! – расстроился Толян. – И с чего мы решили, что этот тип будет ждать до самого отбоя? Конечно, он решил не тянуть с важной для него встречей.

– Теперь ясно, что у него точно была сообщница! Интересно, кто же она?

– Какая разница? Теперь мы ничего уже не узнаем. Мы их упустили!

Все трое не скрывали друг от друга разочарования.

– Уходим?

– Подождем еще немного.

– Чего ждать-то?

Но несмотря на это восклицание, Толян и сам не торопился уходить. Он продолжал лежать рядом с друзьями, наблюдая за дорожкой к третьему корпусу и слушая звуки ночи. К их удивлению, очень скоро по дорожке раздались торопливые шаги.

– Кого это там несет?

– Тихо! Приближается!

А затем мимо них пронесся на полной скорости какой-то мужчина. Он тяжело дышал, словно бы большую часть пути проделал бегом. Он промелькнул мимо друзей так быстро, что они едва успели его разглядеть. Но все-таки успели. И теперь удивленно перешептывались.

– Это же наш Юрий Олегович!

– Он самый!

– А чего это он так… Прибежал?

– И видок у него еще тот.

Выглядел Юрий Олегович и впрямь диковато. Глаза у него вращались в орбитах, он тяжело дышал, да еще и озирался по сторонам с таким затравленным видом, словно бы его преследовала стая волков – никак не меньше. Мужчина был чем-то напуган, причем настолько сильно, что даже не мог скрывать своего страха. Через пару минут загорелся свет в окне его комнаты.

– Пойду взгляну, что он там делает.

Вован осторожно выбрался из кустов и подошел к старой березе, росшей напротив окна Юрия Олеговича. Одно движение, и Вован, подтянувшись на руках, уже сидел на ветке, став почти вровень с окном вожатого. Занавески на окне задернуты не были, и Вован мог свободно видеть все, что происходило в комнате. Он увидел, что вожатый сидит на кровати, уронив голову на руки, с видом величайшего отчаяния и горя. Внезапно вскочив, он заметался по комнате, собирая свои вещи и запихивая их в сумку. Действовал он неаккуратно, не обращая никакого внимания на то, что мнет и комкает все свои вещи. В данный момент это интересовало его меньше всего.

– Похоже, ты у нас в бега податься решил. С чего бы это?

Но внезапно Юрий Олегович замер. Смятая майка выпала из его рук. А сам он рухнул опять на кровать, уткнулся лицом в подушку и вроде бы зарыдал в нее.

– Ишь, как его колбасит, – поразился Вован. – Чего-то у него случилось. Факт!

Затем Юрий Олегович вскочил на ноги и снова забегал по комнате. Потом вдруг вспомнил, что окно не занавешено, подпрыгнул на месте и взглянул в окно с таким страхом, словно бы там могло находиться неведомое чудовище, желающее сожрать и уничтожить милейшего Юрия Олеговича. Во всяком случае, Вован готов был поклясться, что когда Юрий Олегович подбегал к окну, то выражение его лица было именно такое. Если Вован и преувеличил, то лишь самую малость.

Да еще перед тем, как задернуть занавески, мечущийся по комнате Юрий Олегович проделал целый ряд манипуляций, на первый взгляд совершенно непонятных и даже заставляющих усомниться, в своем ли уме вожатый. Сначала он кинулся к окну, потом передумал, наоборот, отшатнулся от него вглубь комнаты, вроде бы даже упал на пол, а потом уже плашмя подобрался к выключателю, так что Вован увидел лишь одну руку, поднимающуюся вверх, а затем свет погас.

– Что еще за крендебоберы? Он что, боится, что в него кто-то выстрелит? Или чего?

Следом за тем, как погас свет, были задернуты и занавески. И Вован, поняв, что больше ничего интересного не увидит, спустился с сослужившей ему хорошую службу березы.

Внизу его с нетерпением ждали друзья.

– Ну чего там?

– Наш друг страшно перепуган. Сначала метался по комнате как угорелый, потом выглянул в окно и чуть было со страху не окочурился.

– Может, тебя на дереве увидел?

Это предположение до сих пор не приходило Вовану в голову. Но нет, дело тут было не в этом.

– Меня он не мог видеть. Во-первых, темно. Я его видел благодаря тому, что он сам в комнате и на свету был. А он меня со свету разглядеть не мог. Да при том, что меня еще и листья закрывали!

Друзья обдумали это объяснение и нашли его логичным.

– Если не тебя он испугался, то кого тогда?

– А вот это нам и надо с вами узнать.