Месть каторжника

Назначенный, наконец, на пост, которого так долго жаждало его честолюбие, Люс был особенно счастлив в тот день потому, что эта должность давала ему возможность добраться до первоисточника того гнусного заговора, который был составлен против его брата и виновникам которого удалось, благодаря чьему-то могучему влиянию, несмотря на все розыски, все-таки замести следы. Затем, он так долго верил в беспристрастное решение суда, что только необъяснимое поведение его старого друга де Марсэ могло вызвать подозрение, что уважения к решению правосудия у него уже давно нет.

Странное дело, его враги решили отклонить его кандидатуру на пост начальника полиции, когда эта должность была вакантной, и в то же время прежде, нежели они узнали об этом, неосторожность злейшего из них и порыв великодушия де Вержена сделали то, что Люс получил власть тем более опасную, что она соединялась почти с бесконтрольной свободой действий. Де Марсэ прекрасно понимал опасность подобного назначения, но решение его зятя было принято и исполнено так быстро, что у него не было времени воспротивиться этому. Однако, он дал себе слово после ухода Люса употребить все свое влияние на де Вержена, чтобы заставить его отменить свое решение. Со своей стороны, Люс, читавший мысли своего противника, поспешил откланяться, чтобы скорее пойти, бросив все дела, и поместить приказ о своем назначении в официальной газете, печатавшейся каждую ночь и сделать таким образом отмену приказа уже невозможной. Это странное положение двух людей, тридцать лет тому назад расставшихся самыми искренними друзьями и затем встретившихся врагами, послужило началом той таинственной и мрачной драмы, которая описывается на этих страницах.

Расставшись, оба врага уже не сомневались в своих взаимных чувствах: оба были убеждены, что борьба начнется немедленно, борьба безжалостная, беспощадная, и оба спешили нанести первые удары.

Возвращаемся к рассказу.

Назначение Люса прекратило всякие споры, и новый начальник полиции безопасности получил от префекта приказ пустить в дело лучших сыщиков, не жалеть ни их, ни самого себя, лишь бы напасть на след убийцы Фроле.

Обыск в здании префектуры и объяснения, происходившие в гостиной префекта, заняли гораздо меньше времени, чем это можно бы подумать сначала. В тот момент, как новый начальник полиции безопасности уходил от де Вержена, последний сделал ему знак следовать за собой в кабинет. Там, предварительно уверившись, что никто не может их слышать, префект указал ему кресло и начал взволнованным голосом:

— Ну вот, Люс, ваше заветное желание исполнилось, но я боюсь, как бы ваше назначение на так давно желаемый пост не означало опалу для меня!

— О, господин префект!.. За справедливость, которой я жду более пятнадцати лет?..

— Вы меня не поняли, Люс, дайте мне объяснить это. Мне нечего бояться за ваше назначение, хотя этот пост крайне завидный, и к тому же против вас многие влиятельные лица, назову только одного из ваших врагов, герцога де Жерси…

— Председателя Законодательного Корпуса?

— Его самого. Хотя и очень сильное влияние, я говорю, было пущено в ход уже заранее с целью вас обойти, я уверен в поддержке министра. Не далее, как дней восемь тому, после нашего последнего дела, в котором вы имели такой блестящий успех, тогда как полиция всей Европы не могла ничего поделать, он сказал мне, что, во избежание всякого соперничества, решение, которое я принял бы для увольнения в надлежащий момент Фроле в отставку, должно быть одновременно и решением на ваше назначение, которое он назвал актом восстановления справедливости… Вы видите, мой дорогой Люс, что мне нечего бояться факта вашего назначения. Только вот вы не знаете, что мое положение и даже положение моей семьи сильно поколеблено.

— Это невозможно, господин префект.

— Однако, это так, мой дорогой Люс!

— Боже мой, в пользу кого же?

— Моего шурина.

— Поля де Марсэ, первого заместителя главного прокурора?

— Его самого. Его отец, которого вы только что видели, мечтает об его блестящем и высоком назначении.

— Сколько ему лет?

— Около тридцати двух.

— Да, так и должно быть. Я вспоминаю в самом деле, что маленькому Полю было всего полтора года, когда его отец увлек меня заняться этим темным делом на мельнице Д'Юзор, имевшим такое ужасное влияние на всю мою дальнейшую жизнь.

— Как! Тот молодой судья, о котором вы только что говорили?..

— Должен был стать впоследствии вашим тестем…

— Но он вовсе не производил впечатления, что узнал вас!

— Это правда, господин префект. Это дело еще не выяснено, и если об этом случае, но теперь не время говорить об этом!

— Вы правы — прервал перфект, угадывавший, на какой почве оно возникло. — Займемся моим делом.

— В тридцать два года быть первым заместителем главного прокурора и я Париже, — возразил Люс, — трудно представить, чтобы де Марсэ не был удовлетворен успехами своего сына!

— Однако, это так! Он сговорился с герцогом, который не отказывает ему ни в чем, сделать из него министра юстиции в ближайшие два-три года.