— Тогда за меньшее убивали, — со знанием дела возразила мне Клава.
— Неужели Водины сыновья ни о чем не догадывались?
— Может, и догадывались. А только мать для них была дороже, чем жены. Знаешь, как говорят: жен может быть много, а мать — одна.
— Чем такая, как Водя, лучше никакой! — категорично сказала я и спросила: — А дед этот, Янис? Что было с ним?
— Нинку бросили в реку Водя и Анна. А вот Люську со двора вывез он. За это ему дали срок, но из тюрьмы он так и не вышел, там и помер. Анну приговорили к высшей мере, но после апелляции она получила пятнадцать лет.
— А Водя? — волнуясь, спросила я.
— Водю не осудили.
— Но почему?!
— В психушке посчитали, что она вышла из ума. Три года там продержали да выпустили. Вернулась она в деревню и через неделю сгорела в своем же доме.
— Подожгли? — догадалась я.
— А кто его знает… Помню только, как Петрова бежала по улице и кричала: «Люди, вставайте! Водя горит!»
— А что стало с сыновьями?
— Обоих в городе поубивали. Юрку в драке ножом закололи, а Эдика бросили под трамвай. Что говорить — судьба… — Клава помолчала, но потом оживилась: — А я не рассказала про нашего председателя? Когда из района с суда возвращались, он с нами в санях ехал. Выпил крепко, заснул да в блевотине своей захлебнулся. Хороший мужик был! И главное, жена рядом сидела! Куда смотрела?!
Мы подошли к дому Клавиной родственницы. Во дворе нас уже ожидала машина.
Когда мы уезжали, Клава опустила стекло и, будто прощаясь, сказала:
— Больше не увижу……
Так и вышло, через год она умерла.
А я, думая о ней, всегда улыбаюсь: Клава, несмотря на среднее техническое образование, называла телефонную симку «тимкой».
Это было смешно…
Время приближалось к одиннадцати, за окнами стемнело, и во дворе зажглись фонари. Надев спортивную форму, Элина вышла на улицу, пересекла проезжую часть, «нырнула» под оградительную ленту и оказалась в сквере на долгожданной пробежке, о которой мечтала весь день.
В столице бушевала эпидемия, и уже второй месяц действовал режим самоизоляции, за нарушение которого можно было нарваться на крупный штраф. Но Элину не пугало ни то, ни другое — ничто не могло встать на ее пути к совершенной фигуре.
Она бежала по безлюдному скверу, держа ухо востро, чтобы, в случае чего, вовремя уклониться от встречи с полицейским или охранником. На прудах крякали утки, в воздухе пахло весной, и над всей этой благодатью в небе высились светящиеся башни Москва-Сити.
Шел третий круг, напряжение спало, и уже открылось второе дыхание, когда Элина увидела, что в будке охранника вспыхнул свет. Она обогнула будку и пошла на четвертый круг, однако, не пробежав и двухсот метров, заметила на газоне светлый предмет, которого раньше здесь не было.
Замедлившись, Элина подошла ближе и вдруг поняла, что на траве у чугунной ограды лежит человек. Она пошарила по своим карманам и, не найдя телефона, сообразила, что, уходя, забыла его дома. По счастью на брелоке ее ключей висел микро-фонарик. Включив его, Элина посветила и увидела молодую женщину, лежавшую ничком на траве. Ее светлый плащ был залит кровью, ноги согнуты в коленях, а руки раскинуты, как будто она ползла. На вытянутой руке женщины была надета порванная нитриловая перчатка, из которой торчали ногти со свежим маникюром. На самой перчатке виднелся логотип в виде зеленой птицы.
— Помогите! Кто-нибудь! — громко позвала Элина и огляделась.
Вокруг никого. Она перевела взгляд на будку охранника, но там было темно.
Заметив в конце аллеи мужчину с собакой, она крикнула:
— Постойте!
Но он не услышал и продолжал удаляться. Элина бросилась за ним, но, не догнав, решила вернуться. В этот момент, она увидела охранника и побежала к нему.
— Пожалуйста, помогите!
Охранник ускорил шаг, и вскоре они встретились.
— Что случилось?
— Там… — задыхаясь прохрипела Элина, — на газоне лежит мертвая женщина, она вся в крови.
— Где?! — охранник всем своим видом показывал, что готов к решительным действиям.
— Я покажу! Идемте!
Спустя короткое время они были на месте. Элина подбежала к чугунной ограде и крикнула:
— Вот! — однако, посмотрев под ноги, увидела, что газон пуст.
— Ну и где же здесь труп? — поинтересовался охранник, раздвигая палкой траву.
— Сейчас, сейчас… вы только не уходите… — Элина осмотрела газон и растерянно проронила: — Его здесь нет.
— Ну, что же вы, гражданочка… Вводите в заблуждение.
— Десять минут назад она была здесь! Я своими глазами ее видела!
Элина включила фонарик и стала кружить по траве, освещая все, что было вокруг.
— Успокойтесь! — охранник догнал и схватил ее за руку. — Стойте! Посмотрите на меня!
Ей удалось взять себя в руки, она взглянула на охранника и повторила:
— Десять минут назад я видела мертвую женщину.
— Может, не здесь?
— Я знаю этот сквер, как свои пять пальцев! Я бегаю здесь каждый день.