Месть Ходорковского (СИ)

- Сейчас мы обыщем вас и в интимных местах. Пожалуйста, раздвиньте ноги, наклонитесь, и расслабьтесь. Это не очень приятная процедура, но необходимая при полном досмотре. Я постараюсь причинить вам минимум неудобства.

Мария тяжело вздохнула. Она наклонилась и облокотилась о стену. Другая девушка поддержала ее. Учительница раздвинула ноги. И почувствовала движение девушки, вводящей, свой длинный указательный палец в лоно Венеры. Девушка старалась двигаться осторожно, но при этом обыскивала на совесть. Вот она ввела второй палец, и так глубоко ткнула во влагалище, до самой матки, что Мария ощутила в себе спазмы. Ей нестерпимо захотелось помочиться, было щекотно, и одновременно пальцы девушки в резиновых перчатках возбуждали.

А когда девушка-надзирательница прошла своими пальцами, прокрутив их во влагалище полукругом, то Мария тихонько застонала, и стали трястись. Девчонка улыбнулась и продолжила крутить пальцами, в лоне Венеры. Она это делала не без удовольствия. Ощутив как молодая, красивая женщина возбудилась от движений пальцев в самой чувствительном женском месте.

Снова поворот, мягкое нажимание на клитор. Мария застонала, задергалась босыми ножками, и испустив сладострастный стон обмякла. Другая девушка ее удержала, не дав упасть.

А чертовка из полиции произнесла:

- А ты кончила! У меня почти все женщины кончают! Как вы это любите!

Напарница заметила:

- Нужно закончить обыск!

Девушка кивнула, и хихикнув произнесла:

- А теперь тебе будет немного больновато, так что потерпи!

Надзирательница еще капнула немного на палец вазелина, и резко вошла в анальное отверстие училки. Лицо у Марии стало красным от стыда. А девушка ввела второй палец, от чего буквально стало рвать зад. Учила, охнула, это и в самом деле неприятно. А девушка сунула руку глубже и действовала теперь куда грубее. Видно ей хотелось причинить боль. Надзирательница усмехнулась, и добавила третий палец, и углубилась рукой в прямую кишку.

Мария закричала от боли, ее рвало на части. Другая девушка держала ее успокаивая.

- Мы только посмотрим! Не дергайся, когда сопротивляешься - больнее!

У Марии текли слезы по щекам. Девушка-надзирательница уже засунула целую руку... Выступила кровь...

Она немного провела пальцами в прямой кишке, и наконец, извлекла свою перчатку, заметив:

- Ну, похоже, чистая!

После чего сорвала резину с правой руки и бросила в утилизатор. Мария с облегчение выдохнула: наконец обыск закончен!

Но радовалась рано. Девушка извлекла другую перчатку из тонкой резины и снова надела ее. И Марии едва не стало дурно. Молодую женщину затрясло.

Надзирательница успокоила ее:

- Не бойся! Сейчас я проверю твои ножки и все!

Действительно девушка пощупала мышцы тренированных ног, потела под коленками, надавила на икры. Спустилась до подошв. Ощупала каждую ступню. И заглянула между пальцами, проводя и надавливая. Ну, ничего такого болезненного. Но Марии все равно противно: стыдно, страшно, неудобно.

Надзирательница провела по подошвам, от чего стало щекотно, по немного огрубевшей от хождения босиком по пляжам ступне. И заметила:

- У тебя очень красивые ножки, небось парни смотрят!

Другая девушка отметила:

- Для тридцати семи лет вы прекрасно выглядите. Больше двадцати пяти не дашь! Оставайтесь здоровой и свободной!

Наконец обыск закончился. Напоследок с Марии сняли отпечатки еще и босых ступней. А также с губ и ушных раковин. После чего выдали полотенце, новый кусок казенного мыла и отправили в душ.

Мария чувствовала себя расстроенной и униженной. Болела задница, в которой видимо нарочно так повозилась надзирательница, суя целиком руку. Хорошо хоть она у нее сравнительно небольшая. Хуже было бы, если бы обыскивали надзирательницы размерами с горилл. Но вообще на душе тревожно. Вдруг следователь ее обманул, и сейчас поведут в камеру. Обычно в западных фильмах про женские тюрьмы, сначала тебя фотографируют, снимают отпечатки пальцев, тщательно с залезанием в интимные места обыскивают и... моют под душем. А потом в камеру. Хорошо еще если в одиночку. А так могу и в общую, вонючую, с множеством неприятных сокамерниц.

А там еще и прописку устроят! Мария мылась, регулируя струю воды, под теплую. И вода успокаивала. Женщина потерла мылом и казенной мочалкой подошвы, чтобы убрать краску. Ну и почему со ступней сняли у нее? Мало кому придет в голову, идти на дело босиком.

А что будет с Павлушей? Мальчика наверняка тоже подвергнут таким унизительным и неприятным процедурам, как обыск, фотографирование, снятие отпечатков пальцев. Да и еще отправят в камеру к малолетним бандитам. Бедный мальчик, как его жалко. А вдруг Павлушу будут пытать. Бить резиновыми дубинками, по босым пяткам мальчишки? Или током, или еще хуже "слоником"? Это когда надевают маску и пускают газ.

Мария тяжело вздохнула, и снова стала тереть себя мочалкой. Казенная мочалка, жесткая.

Мылась учительница слишком долго и на нее прикрикнули, чтобы скорее заканчивала.