Месть Ходорковского (СИ)

Генерал обратил внимание на красные от холода и ожогов ноги мальчишки:

- Ты ведь совсем босой! Я прикажу тебе сделать сапожки!

Энрике гордо выпрямил плечи, и подхватил босыми пальцами ног с сугроба обломок бляхи, выпалив:

- Не надо! В такой суматохе сапоги могут порваться. Дайте их лучше тому мальчику, кто не столь закален, чтобы босиком сносить мороз.

Тут пацан метнул босыми пальцами ноги бронзовую бляху и двое немецких снайперов, что подкрадывались к генералу, завалились трепещущимися трупами, убитые одним броском. Юный воитель с воодушевлением продолжил.

- Вот видите! Без обуви гораздо мощнее и у меня как бы четыре руки!

Генерал еще раз крепко пожал мальчишке руку и пообещал:

- Но все равно! Без звезды героя ты у меня не обойдешься! И поешь с нами!

Энрике отправился вместе с генералом в блиндаж. Там внутри было сильно натоплено и тепло, но от этого только разболелись притихшие на морозе волдыри. Мальчишка решительно отверг предложение отведать разбавленного водой спирта, но с удовольствием слопал соленного сала и трофейной тушенки из свинины и гороха.

Взрослые не смущаясь, выпили. Настроение генерала и офицеров стало куда более оптимистичным. Впервые со времен блистательного Сталинграда русские войска добились столь крупных успехов. Образовались два, точнее даже три больших котла, в них кипит бойня, немецкие силы быстро и неумолимо тают.

Энрике очнулся от бреда... На него вылили ведро ледяной воды и привели в себя.

Пацан открыл глаза. Над ним стояли трое громил с дегенеративными рожами. Самый крупный из них прогнусавил:

- Ну как спалось малявка? Мы уже подъезжаем! И добро пожаловать в ад!

Энрике через силу улыбнулся. Ему врезали железом по затылку крепко и, зверски болела голова. Но мальчишка нашел себе силы пошутить:

- Зато в аду совсем не страшно подвергнуться изгнанию!

Громилы захихикала... Самый крупный из них предложил:

- Ты смазливый... Стань моей подружкой, и я тебя поставлю на более легкое место, чем каменоломни!

Энрике с яростью ответил:

- Никогда! Я мужчина и остаюсь им!

Громила кивнул и рявкнул:

- Ничего... Ни хочешь спать со мной, придется тебе делить ложе с надзирателями. Никуда не денешься!

Стоящий справа добавил:

- Или сдохнешь от голода и тяжелой работы!

Энрике уверенно заявил:

- Ничего! Мы хлопцы живучие! И если надо, то и поработаем!

Главный надсмотрщик ухмыльнулся и зловеще произнес:

- Такие долго не живут!

Энрике ответил одной древней пословицей:

- Лучше один раз напиться крови, чем триста лет мертвечину кушать!

Громилы переглянулись и ехидно сообщили:

- Идти в лагерь шкет!

Воронок подъехал, и вошел в массивные стальные двери. Кругом стояли пулеметные вышки, толстые стены, и несколько рядов колючей проволоки. Лаяли многочисленные псы. Все выглядело до крайности зловещее.

Энрике по прибытию снова раздели. И опять устроили обыск. Причем самый дотошный. Не только пальцами лезли в задницу, но и сунули туда зонд, проверили прямую кишку. Крутились зонтом в кишечнике. Просветили также рентгеном. Заставил глотнуть кишку, и посмотрели в желудок. Взяли кровь с вены, и пальца. Сделали кардиограмму.

То есть подвергли тщательному исследованию. Буквально просветили и ощупали каждый сантиметр кожи. Проверили и рот, и горло, и гортань и язык, и ноздри.

Совели приборы в уши... Опросили на счет здоровья. Энрике в этом плане хорош: даже насморка не подхватывал. Исследовав мальчишку вдоль и поперек - Энрике определили в первую группу здоровья. И отправили в каменоломни.

Мальчишке пришлось трудиться голышом, лишь на шее ошейник, и цепи на руках и ногах. Он особо опасный. И Энрике прижгли плечо раскаленным железом - поставив клеймо. Мальчишка когда приложили раскаленный металл, сжал сильнее зубы, и не выдал даже стона. Лишь по сузившимся зрачкам и тяжелому дыханию, было видно как ему больно.

Он особо опасный... И этим все сказано. Трудиться должен в цепях, и с гирьками прикованными к обоим ногам. Энрике как ребенок, трудил в младшем лагере. Там были мальчишки от десяти до четырнадцати лет. Большинство из них не носило цепи и ошейник. Но тоже вкалывало по четырнадцать-пятнадцать часов в сутки.

Мальчишек кормили два раза в сутки: с утра и перед сном. Стоило только кому-то из них начать работать медленнее, как его хлестал надсмотрщик. Лупили сильно.

Энрике действительно вскоре понял, что такое ад. Он, правда, мальчишка сильный, но тут нагрузка запредельная. От этого боль везде. Ни осталось, ни кровинки, ни жилки, не тронутой болью. Ноет от усталости каждая жилка и косточка. Все мышцы надулись от натуги. Недаром тут так часто умирают мальчики. Или падают без сил. Вкалывая под палящим солнцем, и перенося тяжеленный корзины. Кроме того поскольку Энрике особо опасных, его заставляют работать на пару часов больше, чем остальных, и таскать более тяжелые тачки, и камни.