Месть Ходорковского (СИ)

Мальчишка часто моргал, привыкая к свету. В первую очередь его ответили в душевую комнату, и врубили из шланга горячую воду. Причем мыли прямо в кандалах и робе. Это выглядело весьма комично. Энрике был под струей, шел пар. Потом по нему хлестнули ледяной водой, а после снова горячей. Сыпанули хлорки.

Это слепило глаза, и жгло кожу. Снова полили кипятка. Хорошенько прокипятили мальчишку.

Потом Энрике опять отвели в комнату, где стригут. Там уже была парикмахером женщина. У нее электрическая машинка. Хотя стричь было почти нечего, молодая дама тщательно брила мальчика под нуль. Затем на Энрике даже брызнули одеколона. Дешевого, но с сильным запахом.

Мальчишку все же расковали и выдали новую робу. Слегка великоватую, и ношеные, но начищенные ваксой ботинки, на добрых четыре размера больше чем ножка Энрике.

Полицейский предупредил пацана:

-Не смей ничего говорить на суде! Если судья к тебе не обратиться - молчи!

Энрике скромно спросил:

- А если вообще не обратиться?

Полицейский рявкнул:

- Тогда считай рот заклеенным!

Энрике заковали в кандалы на руках и ногах. И повели по коридорам. В обуви не по размерам, идти очень неудобно. Мальчишка даже спросил:

- А ботинки зачем? Не надо!

Полицейский строго ответил:

- Это суд! Ты не можешь придти туда босиком!

Мальчик хихикнул и заметил:

- Это как в католический храм! Тоже нужно обуваться!

Полицейский с подозрением в голосе спросил:

- А ты что не католик?

Энрике пожал плечами, и ответил:

- Моя приемная мать цыганка, и протестантка. А я... Еще не определился.

Полицейский усмехнулся и заметил:

- Скорее всего, Бога вообще нет! Но тебе я советую ему помолиться! Так как срок может быть велик, и колония жуткая!

Энрике равнодушно, пусть это равнодушие и было нарочитым, произнес:

- Неприятность эту мы переживем!

В ворон вводили и других ребят. Все они были еще малолетки, пусть и старше Энрике. Тоже в новых полосатых робах, со свежевыбритыми головами, и неуклюжих, надраенных ботинках. Видно слух про Энрике уже разнесся по тюрьме. Мальчишки смотрели на юного узника с почтением и уважением. Один из них произнес:

- Белый воин!

Полицейские махнули дубинками, и пригрозили врезать. Ругнулись матом. Но до суда бить опасались. Надо отметить Энрике тоже не слишком били. Пацан-терминатор внушал уважение. Кроме того тюремные крысы не полакомились им, а сам Энрике передавил и съел кучу опасных грызунов.

Такое внушает невольное уважение. Питаться крысами и не заболеть. Энрике чувствовал себя словно жеребец. То что он обретает авторитет среди ребят сильно заводило, и придавало в собственных глазах важность.

Мальчишку вместе с другими пацанами заперли в воронке. Приковали кандалы к выемке. Пацаны сидели тихо и перешептывались.

Старший из них спросил Энрике:

- Ты был в подвале?

Мальчишка с улыбкой ответил:

- Да был!

Главный мальчишка заметил, глядя с сочувствием:

- Крысы там многих обгрызают. Это опасно! Одного пацана объели буквально до костей!

Энрике уверенно произнес:

- Не стремно будет! Но я думаю, что придет время и полицейское государство рухнет!

Главарь подтвердил кивком:

- Дай Бог!

Другой пацан все же спросил Энрике:

- А тебя за что?

Мальчишка уверенно ответил:

- Почти не за что... Я не совершал кражи, в которой меня обвиняют!

Пацан однако, заметил:

- Я слыхал, что ты уже много раз бил различных мальчишек. И на тебя писали жалобы! Интересно кто тебя так фриколькно научил драться?

Энрике честно и искренне ответил:

- Я сам учился. Нашел на свалке журнал - самоучитель по карате, и тренировался. Как это не удивительно.

Мальчишки одобрительно загалдели. И воскликнули:

- Ты, конечно же, далеко пойдешь!

И застучали каблуками казенный, начищенной ваксой ботинок. Машина притормозила. И остановилась у здания суда. Теперь предстояло взять и решить дела пацанов.

Энрике как самого опасного преступника судили в самом конце. Мальчишка сидел на деревянной лавке ждал. Дела впрочем, слушались быстро. Судья бил молотком и раздавал тюремные сроки. Адвокат присутствовал чисто формально. И не задавал лишних вопросов. Одновременно мальчишек после вынесения приговора выводили в другу дверь.

Впрочем, не все так быстро пошло. Один из пацанов имел родителей побогаче, и ему наняли адвоката, и судебный процесс задержался. Энрике немного призадумался.

Мальчишке-каратисту вспомнилась небольшая, наброшенная на пейджере повесть. В ней описывался альтернативный ход второй мировой войны. Случилось, в общем, вполне вероятное событие: японцы открыли фронт на Дальнем Востоке. Наиболее боеспособные дивизии Красной армии оказались скованы боями с самураями. Причем советские генералы даже смогли повторить некое подобие Халхин-гола, только в гораздо больших масштабах.